Хоронили сэра Фергюса Фаррела на местном погосте между первой супругой и сыном. В эти два дня, что тело лежало под парчовым саваном в местном храме, Джемма, взяв себя в руки, приготовляла пышные похороны, достойные такого человека, как Фергюс, то есть старалась и поминальной трапезой, и похоронной процессией, и прочими церковными службами наглядно продемонстрировать, как много умерший для неё значил и что церковный обряд, не в последнюю очередь, проведен по всем установленным правилам. Как-никак слова Мерит и Лэнгли поселили в ней опасения, с которыми пусть неохотно, но приходилось считаться...
Уже в Лодже, где гостей угощали обильными яствами, к Джемме приблизился Невил. Он постоянно оказывался рядом, и девушка избегала его, как могла, но сейчас это было б невежливо сделать, и она молча кивнула, выслушав его скорбное сожаление о смерти её супруга.
Джемма была более, чем уверена, что скорби он никакой не испытывал, но играл превосходно. Со стороны могло показаться: он был близким другом почившего, настолько унылым, печальным и совершенно несчастным был его вид.
– Теперь вы остались в Лодже, таком большом доме, совершенно одна, – продолжал Невил после высказанных соболезнований. – Ни наследника, ни супруга... Как жаль, что Господь не послал вам детей! Впрочем, – с энтузиазмом переключился он на другое, – вы ещё молоды, и новый супруг легко утешит вас в вашей скорби. И жизнь заиграет новыми красками!
Джемма, слушая эту речь, поджала губы так сильно, что те, казалось, одеревенели, схлопнувшись, словно крышка того самого гроба, в котором похоронили супруга. И только благодаря этому, ясное дело, не высказала бессовестному мерзавцу всё, что крутилось о нём на ее языке...
Как будто ей неизвестно, в чём подоплека этих речей: женатый, он все-таки постоянно осыпал её полунамеками и довольно фривольными комплиментами. Будто зондировал почву на предмет её возможной измены... Словно Невилу было мало любовниц, которые уже у него были, и ему не терпелось пополнить свою довольно внушительную коллекцию ей, Джеммой Фаррел. О похождениях графа в окрестностях Йорка говорили много и оживленно...
– Боюсь, я пока не готова говорить о новом супруге, – отозвалась она, желая пристыдить говорившего. – Скорбь от смерти любимого мужа всё ещё велика! Его тело едва предали земле.