— Да говорю же, что в Польше, что в Литве вся шляхта
зубами скрежещет да за сабли хватается! По всей Речи Посполитой
сказки рассказывают, — дьяк зло покосился в сторону дворецкого, —
как коварные московиты специально их со шведами лбами столкнули.
Королю даже сейм собирать не пришлось;
сами собрались и внеочередной сбор на войну по всей стране
объявили. И это лишь то войско, на набор которого Сигизмунду
дополнительно деньги выделены. Про кварцяное войско (две регулярные
армии Речи Посполитой в Польше и Литве), армии
магнатов и шляхту, что присоединится к походу по собственной воле,
забывать не след.
— Яким тот поход по моему повелению свершил, — со вздохом
признался я. — И благодаря ему, сейчас хоть шведов к нам в гости не
нужно ждать. Вот только того, что шляхта так дружно вокруг
Сигизмунда объединится, не ожидал. Они же своего короля терпеть не
могут!
— Плохо, что среди бояр единства нет, — скривился Иван
Годунов. — Вроде и притихли покуда, а шепчутся между собой. Крамолу
против тебя, царь-батюшка замышляют. А тут ещё Филарет, перед тем
как из Пскова сбежать, ещё ненародившегося младенца благословил и
прилюдно его право на царство признал. Теперь Москву
без пригляда не оставишь.
— Умерла бы Мария Шуйская и последыш бы не уродился, — буркнул в
сторону Грязной.
— Хватит! — рявкнул я, теряя терпение.
За последние три месяца кто только ко мне с таким
предложением не подходил. Причём не только свои. И среди
враждебного мне боярства доброхотов хватало. Разве что
Скопин-Шуйский, чувствуя нависшую опасность над бывшей царицей, за
свою дальнюю родственницу попросил. Вот только не
готов я,согласие на убийство ни в чём не повинной
беременной женщины дать. Даже ставя под угрозу свою собственную
жизнь, не готов. Не успел ещё оскотиниться до такой степени! Тем
более, что, скорее всего, Мария Шуйская родит девочку, которая
умрёт в младенчестве.
— Мне такой грех до конца жизни не отмолить! Михаил, —
повернулся я к Скопину-Шуйскому. — Поедешь в
Богородице-Рождественский монастырь и заберёшь бывшую царицу к
себе. Пусть до родов в твоём доме живёт.
— Как прикажешь, государь, — повеселев, кивнул тот.
Ну, вот. Хоть какие-то дивиденты от моей
слабохарактерности есть. После насильственной гибели жены Василия
Шуйского, в моих отношениях с князем наверняка пробежала бы
трещина. Теперь же я наоборот ещё больше привязываю талантливого
полководца к себе. Ну, и