Не менее выразителен и Давыд Жеребцов. Но
новоиспечённому боярину, только волю дай, и нож не понадобится. Он
и так, совсем не напрягаясь, своими лапищами старику шею свернёт.
Иван Годунов с Михаилом Скопином-Шуйским собственноручно прибить
Афанасия, можети не мечтали, но с общей тенденцией,
ведущей к суровому наказанию, в принципе, были согласны. И лишь
дьяк Иван Семёнов тихонечко скрипел пером в уголке, ничем не
выдавая своего отношения к происходящему. Но он непосредственно в
совещании и не участвует, выполняя здесь обязанности
моего секретаря.
Вот, собственно говоря, и весь мой Ближний совет, который
я, начиная с января, начал регулярно собирать. Здесь только
Колтовского, оставленного мной первым воеводой в Пскове да
Подопригоры, отправленного с тайным заданием под Ростов, не
хватает. Ну, и ещёПожарского с Мининым в него
собираюсь ввести. Просто первый до сих пор в Коломне сидит,
пристально в сторону Ляпунова поглядывая (рязанский воевода хоть
мою власть и признал, но при этом даже на коронацию, проведённую в
феврале, так и не явился, отговариваясь подготовкой
рязанских полков к отражению нашествия крымских татар), а второй
мне на Волге нужен.
— Садись Афанасий Иванович, — кивнул я Власьеву на лавку,
давая понять, назвав дьяка по отчеству, что опалы, на вернувшегося
из Польши посла, не держу. — В том, что ляхов от войны с нами
отговорить несмог, в том твоей вины нет. Эта задача
заведомо непосильной была. Зато сведения, что ты о готовящемся
вторжении собрать сумел, очень важны. А потому принимай под руку
Посольский приказ. Там тебе всё ведомо. Там ты на своём месте
будешь.
— Благодарствую, государь, — поклонился мне дьяк. — Живота
своего, служа тебе, не пожалею.
Ну, вот и ещё один человек в Ближний совет вошёл. Будет у меня
за внешнюю политику отвечать. А то, пока, в нём в сторону армии
явный перекос наметился. Хотя, учитывая привезённые им вести, этот
перекос на данный момент вполне закономерен.
— Как ворогов встречать будем? — спросил я, переведя взгляд с
одного советника на другого. — Сила к нам идёт не малая. Если все
вороги разом навалятся, можем и не сдюжить.
— А не могли тебя ляхи обмануть, Афанасий? — пригладил бороду
рукой Иван Годунов. — Уж больно большое войско Сигизмунд собирает;
две армии по тридцать и двадцать пять тысяч. Даже у Батория под
Псковом поменьше было.