Собрав все силы, я снова попытал счастье в том, чтобы встать. На
этот раз действовал осторожно, балансируя и не давая телу рухнуть
на пол. Падать тем более нельзя – в босые ноги впивались острые
камни, поприветствовавшие хуже некуда.
Но, вопреки ожиданиям, ступни остались целы. Кожа привыкла
отталкивать мелкие раздражители. Даже дохлая крыса в углу казалась
обычным элементом декора, а не чем-то мерзким, вызывающим большую
тошноту поверх имеющейся.
Прищурившись, я заметил на стенах рисунки, похожие на
граффити.
Письмена. Они были не из моего мира, но казались знакомыми,
почти родными.
«Браавос!» — в голове пронеслось название Вольного Города, где
я, судя по всему, обитал в роли беспризорника.
— Я в Браавосе, — прошептал я, оставляя в покое и зловещие
граффити, и крысу.
Выйдя из убежища, наступил в грязную лужу.
В мутной воде промелькнуло отражение незнакомой физиономии,
уставившейся на меня с любопытством. Пацан лет двенадцати,
спутанные волосы – темные или светлые, нереально разобрать из-за
грязи и крови. Глаза? Голубые, но почти безжизненные, в них
читались только голод и страх. Губы и зубы в крови, подбородок…
коснувшись, раны не обнаружил. Не моя кровь.
«Сирота с тяжелым прошлым, с туманным настоящим и грозовым
будущим», — промелькнула в голове шальная мысль. В тот же миг я
почувствовал легкое покалывание в пальцах, словно в них поселилась
целая колония муравьев. Но затем стало теплее, приятное ощущение
разлилось по всему телу, сконцентрировавшись где-то в груди.
Тяжесть, будто от камня, слегка ослабла.
— Писк… писк… — дрогнув от крысиного шороха, я резко развернулся
и споткнулся на ровном месте, шлепнувшись в грязь.
Та самая крыса… Почему она жива?! Не могла же просто
воскреснуть, чтобы вырвать кусок человеческой плоти перед смертью?!
Нет, крыса точно была мертва! Её шерсть свалялась в комки,
погрызенная тушка – словно человеческими зубами, один глаз
отсутствовал, другой залился кровью.
— У-мри, — прошептал я дрожащими губами, и, к моему удивлению,
крыса послушалась. Маленькое тело рухнуло, словно невидимая сила,
поддерживавшая его, исчезла.
Энергия… Я видел, как из мертвой тушки вырвалась зеленая
дымка.
Была ли это душа или магия?
Дыши… дыши…
Ударив себя по груди несколько раз, я сумел завести «мотор
здравомыслия» и перестать сидеть в луже. Снова встал на ноги и
огляделся. Никого. Раннее утро и, хотя вокруг было множество жалких
лачуг, их обитатели не спешили покидать свои укрытия.