- Считаешь, всё настолько плохо?
- Сложно вот так сразу сказать, но,
на мой взгляд, стало только хуже. По-хорошему, эту войну следует
как можно быстрее заканчивать, пусть и с большими уступками врагу.
Наши войска сдерживают противника буквально из последних сил. Если
дождемся обвала фронта – условия мира станут просто
катастрофическими. А обвал неминуем. Распутица заканчивается, и
скоро преимущество противника в бронетехнике и артиллерии приведет
сазу к нескольким глубоким прорывам нашей обороны.
- Но в результате действий Белова мы
получили, как минимум, передышку, - возразил Богдан Первый. – Это
позволит подтянуть войска из глубины империи и укрепить фронт.
- И надолго нас хватит? – в вопросе
герцога прозвучал неприкрытый скепсис. – Я бы не строил лишних
иллюзий. Да, теперь мы вроде бы получаем неплохую переговорную
позицию, но диктовать свои условия странам вражеской коалиции всё
равно не сможем. Они как были намного сильнее нас, так и остаются.
Только теперь мы ещё и публично их унизили. А как ещё можно
воспринимать дерзкий рейд Белова? Лучше бы этот деревенский барон
геройски погиб, отражая попытку захвата моста через Днепр. Вот что
нам теперь делать с Генрихом, Сигизмундом и Уильямсом? Предложить
им мирный договор с уступкой части наших территорий? Так условия
теперь будут ещё хуже, чем до их пленения. Они ведь тоже прекрасно
понимают, кто здесь лиса, а кто заяц, и кроме наших западных земель
и репараций однозначно потребуют выдачу им Белова, как главного
виновника их унижения.
- И что ты предлагаешь? – настроение
Богдана Первого вновь качнулось в сторону мрачной депрессии, в
которой он пребывал все последние дни.
- Встретим пленных монархов со всем
возможным уважением к их статусу. Дадим им время отдохнуть и прийти
в себя перед началом переговоров и, само собой, пообщаемся с
бароном Беловым. Нужно понять, наконец, кто он такой на самом деле
и какими возможностями обладает. А дальше будем решать, что с ним
делать. Тут возможны разные варианты, от награждения и почестей до
публичной казни. Отдавать его врагам в любом случае нельзя, но
никогда не поздно объявить, что он действовал не просто без
приказа, а вопреки приказу, за что его и постигла заслуженная
кара.
***
От идеи захватить броневик,
обезвредив барона Белова и его спутницу, Генриху Пятнадцатому
пришлось отказаться почти сразу. Ну, может быть, не совсем
отказаться, но, как минимум, отложить её осуществление до лучших
времен.