– Угу.
Я не спешила говорить что-то ещё, а
Егор не настаивал. Я же… Не могла им надышаться. Мой личный
наркотик. Моя слабость. Мужчина, от которого я не могу отказаться.
Не могу!
– Иди сюда, присядем.
Стужев довел меня до дивана, усадил
на него, а сам… Не отпуская моей руки, опустился на одно колено с
самым что ни на есть загадочным видом и коварной усмешкой, отчего
меня снова бросило в жар, и спросил:
– Полина, ты выйдешь за меня
замуж?
Бо-о-оже…
Мой ответ откровенно запаздывал, я
ощущала себя мотыльком, замершим на последней границе, за которой
лишь губительное пламя, но Егор не торопил.
Ждал. Улыбался. Смотрел так, что в
теле происходило такое…
В какой-то момент мне стало резко не
хватать кислорода и я поторопилась вдохнуть глубже, а потом
выпалила:
– Я беременна.
Лицо Стужева медленно вытянулось. Он
сморгнул. Часто-часто. Чуть наклонил голову.
Приподнял брови.
А потом просиял и почему-то шепотом
уточнил:
– Правда?
Прикусив губу, судорожно кивнула, но
зачем-то добавила:
– Почти.
– В смысле? - Он снова сморгнул, но
уже с оторопью. - Это как?
– Это чуть-чуть. - С моих губ
сорвался откровенно нервный смешок. - Ещё не до конца. В смысле… Я
покажу?
Стужев кивнул, явно пребывая в ещё
большем замешательстве. Мне тоже было не до смеха, аж руки
подрагивали, но я взяла его ладонь, прижала к низу своего живота и
нырнула внутрь себя, одним взглядом давая понять, чтобы следовал за
мной.
– Смотри. Вот тут. Справа. Крошечка.
Это оплодотворенный зародыш. Ему четыре дня. Завтра или послезавтра
он доберется до матки, прикрепится к стенке и начнет развиваться.
Вот…
– Поразительно…
Прижав ладонь к моему животу ещё
крепче, Стужев поднял голову и посмотрел на меня таким восторженным
взглядом, что я снова дико смутилась и отвела свой.
– Поль… Полинка… - Он подскочил, сел
рядом, схватил меня и пересадил к себе на колени, обнимая так
крепко и вместе с тем аккуратно, что у меня снова против воли
захлюпало в носу. - Девочка моя, как же я тебя люблю. Слышишь?
Люблю. Выходи за меня. Пожалуйста. Поль…
Он шептал и целовал, обнимал и
гладил, заглядывал в глаза, снова целовал и говорил. Говорил и
говорил…
Что любит. Что никогда не бросит. Не
предаст. Не оставит. Сделает самой счастливой!
– Поль, соглашайся. Скажи “да”.
По-о-оль…
– Да! Да-да-да! - не удержалась и
расхохоталась, чувствуя, что ещё немного и снова позорно разревусь,
но уже от счастья. - Хватит, Егор! Выйду, да! Всё, отстань!