«Снова я о нём вспоминаю! – Злость удушливыми волнами накатывала на меня. – Сейчас опять придётся прислушиваться к деревьям и кустам, чтоб успокоиться». Я отвернулась от окна, только бы не видеть дворца, и заметила, что Кайтфор вовсе не спит, а наблюдает за мной.
— Кайт, послушай, – начала я и вздохнула, подбирая слова. Мне всегда было нелегко извиняться. – Прости, я, наверное, была не самой лучшей попутчицей. Но я тебе очень благодарна. Вся эта ситуация… ну… с мужем… выбила меня из колеи, и мне… в общем, я собираюсь сказать, что не хотела тебя обижать. И учителя твоего. И цветок, – серьёзно добавила я, покосившись на его сумку.
Кайт прищурился, долго-долго смотрел, а потом вдруг улыбнулся. «Первый раз улыбается мне!»
— Кажется, тебе становится лучше.
Проехав ещё немного, трэкэб затормозил. «Его учитель живёт в центре?! Должно быть, он сильно богат».
Кайфор снова подал мне руку, и когда мы вышли, то оказались перед высоким, в шесть этажей, бело-голубым зданием с барельефами и ажурной резьбой. Из просторной передней с невероятно высоким потолком, яркими светильниками, вмурованными прямо в мраморные стены, и устланным чёрным ковром полом широченная каменная лестница вела на каждый из этажей.
— Твой учитель снимает здесь комнаты? – спросила я.
— Нет. Верхний этаж принадлежит ему.
Мы поднялись, и Кайтфор открыл белую двустворчатую дверь, с аккуратно нарисованными синей краской то ли узорами, то ли магическими символами, которые я не смогла прочитать. Из огромного коридора, в котором мы оказались, вело несколько дверей поменьше. Кайт уверенно выбрал одну из них и неслышно вошёл в просторную комнату. Я ступила следом и остановилась, несмело выглядывая из-за его плеча.
7. Глава 7
От комнаты, в которой мы оказались, у меня сложилось двоякое впечатление. С одной стороны, здесь царил беспорядок, с другой – даже в этом беспорядке улавливались особая гармония и законченность.
Сверху раздавался хрустальный перезвон колокольчиков, колышущихся от сквозняка. Куда бы я ни посмотрела, взгляд утыкался во множество растений в горшках – от самых маленьких, которыми были уставлены подоконники высоких стрельчатых окон, до настоящего дерева в большой кадушке, стоявшей в углу. Стопки книг хаотично громоздились прямо на полу. Из окон, завешенных лёгким тюлем, открывался вид на мостовую и такие же богатые дома напротив.