Ну… хрен знает. Если дед Джордано
оправдает мои ожидания хотя бы наполовину, то проблемо будут, и
много. Правда начнутся они не у меня, а у Пашки Сидельцева. Ну так
за тем ведь и летел! И поскорее бы оно уже. Не терпится понять, что
будет дальше. Да и домой пора лететь…
— Нон прек-купарэ!
— Да-да, — кивнул я. — Нон.
А спустя полчаса дверь в кабинет
наконец-то открылась и:
— Заходи! — крикнул из его глубин
мужской голос.
Что характерно, практически без
акцента — не забыл Джордано Русь-Матушку. Марио похлопал меня по
плечу, улыбнулся и даже подмигнул, мол, всё зашибись. Ну а я пошёл.
Пошёл, вошёл и не смог сдержать улыбку.
За рабочим столом главы итальянской
мафии, на фоне прикрытых жалюзи, сквозь которые едва пробивался
свет, сидела Зоя Афанасьевна. Вальяжно развалившись в кресле, одной
рукой бабушка гладила кота, а в другой крутила дымящуюся
сигару.
— Я не курю! — с порога отмазалась
баб Зоя. — Просто запах нравится!
А дверь за моей спиной захлопнулась,
и я спиной ощутил на себе тяжёлый, оценивающий взгляд.
Оборачиваться не стал — дед явно решил, что такой момент надо
обыграть со вкусом, и не мне ему мешать. Сперва мне на плечо легла
рука. Твёрдая, крепкая, и если верить периферическому зрению
волосатая.
Затем я наконец увидел и самого
деда. Понятное дело, что уже не такой красавец, как на бабушкиных
фото, но выглядеть так же в его годы я бы не отказался. Смакуя
каждый свой шаг, Джордано Каннеллони обошёл меня кругом,
внимательно рассмотрел и поухмылялся чему-то своему. Сказал:
— Моя порода, — а затем зашёл за
кресло, в котором сидела баб Зоя.
Забрал у неё сигару, пыхнул пару
раз, вернул и не без труда заговорил:
— Зоя мне всё рассказала…
Дед поиграл желваками. Тут я впервые
заприметил в нём что-то неладное, но что именно пока что понять не
мог. У него… глаза что ли светятся?
— Понимаешь, что я чувствую? — с
трудом подбирая слова, продолжил Джордано. — Какая-то тварь забрала
у меня дочь, которую я никогда не знал…
Да-да, светятся! Да ещё как! А по
седым волосам искры бегут, безо всяких метафор. И озоном в кабинете
так зафонило, будто рядом молния шарахнула.
— …а теперь какой-то фот-тут-то
недооборотень угрожает моему внуку, — голос деда постепенно начал
повышаться. — И ставит под угрозу наследие рода Каннеллони?! И ты
ещё спрашиваешь, помогу ли я тебе?! Ты спрашиваешь…