Но мое присутствие уже изменило некоторые аспекты истории. Я не
мог полагаться на известный мне исход.
— Какие финансовые последствия будет иметь открытая война между
фракциями? — спросил я, обращаясь к сути проблемы.
— Катастрофические, — Мэдден ответил без колебаний. —
Замораживание активов. Паника среди инвесторов и политических
покровителей. Полиция и федералы получат отличный повод для облав.
Мы потеряем минимум половину доходов.
— Не говоря уже о потере жизней, — добавил Лучиано.
— Это естественно, — я кивнул. — Теперь давайте обсудим варианты
противодействия. Я вижу несколько направлений.
Я достал из внутреннего кармана пиджака маленький блокнот с
золотым обрезом.
— Во-первых, финансовые инструменты как оружие против
Марранцано. Мы можем заблокировать доступ к кредитам для его
легальных бизнесов. Спровоцировать банкротство нескольких
подставных компаний.
— Слишком медленно, — Лучиано покачал головой. — Нам нужно более
решительное действие. Физическое устранение ключевых лейтенантов
Марранцано. Надо обезглавить змею.
— Это приведет только к эскалации, — я захлопнул блокнот. — Если
мы начнем с насилия, получим полномасштабную войну, которой
пытаемся избежать.
Мэдден задумчиво потер подбородок:
— Возможно, компромисс? Финансовая атака с демонстрацией силы,
но без открытого конфликта?
— Именно это я и предлагаю, — я указал на карту. — Мы наносим
точечные удары по бизнесу Марранцано. Достаточно болезненные, чтобы
он понял серьезность намерений, но недостаточно разрушительные,
чтобы загнать его в угол.
Одновременно с этим мы начинаем контркампанию внутри синдиката.
Перед собранием совета показываем боссам реальное положение дел с
финансами, с независимым аудитом, который подтвердит мою
честность.
— Мы можем не успеть, — Лучиано начал терять терпение.
— Успеем, если мобилизуем все ресурсы, — я старался оставаться
уверенным. — Я подготовлю детальный отчет, проверенный
незаинтересованными лицами. А заодно представлю новый
инвестиционный план, который будет настолько привлекательным, что
боссы просто не захотят слушать обвинения.
— Что за план? — заинтересовался Мэдден.
Я выдержал паузу, делая вид, что обдумываю, стоит ли раскрывать
такую информацию. На самом деле план уже давно созрел в моей
голове.
— Боюсь, есть более серьезная проблема, чем интриги Марранцано,
— наконец сказал я. — Проблема, о которой я предупреждал уже
несколько месяцев.