Нас принял начальник управления какого-то промышленного отдела
ЦК КПСС, я в них путаюсь, сравнительно молодой – до 40 лет, Игорь
Иванович, как раз ответственный за наш абсурд. Переступив порог его
обители без задержки в приёмной, едва не присвистнул. Вместо
массивных деревянных панелей, стройных шеренг томиков полного
собрания сочинений Ленина, огромных ленинских бюстов и прочих
атрибутов коммунистической элиты в глаза бросалось совершенно иное.
Конечно, вечно живой Ильич таращился со стены на портрет
Генерального секретаря, но они попадали в поле зрения во вторую
очередь. Стены украшали постеры с изображением легковых автомашин
ВАЗа, ГАЗа, АЗЛК, вот моя «рогнеда» в раллийной раскраске, и… у
меня дрогнуло сердце. Тот самый, где Марина кокетливо выставила
ножку в туфельке на высоком каблуке, выбираясь из «березины».
А ещё огромное фото нашей команды в Дакаре, мы, взявшиеся за
руки – Ваня, Геныч, Татьяна, Валя и я. Торжествующие победители.
Прошло чуть более двух месяцев, а кажется – будто целую жизнь
назад!
- Игорь Иванович! Вот тот самый инженер из Белоруссии, я его
рекомендую на исполняющего обязанности Генерального АЗЛК, пока
подбираем команду управленцев. Думаю, её окончательный состав
сформируется уже без меня.
- Садитесь, товарищи! – хозяин кабинета улыбался несколько
картинно: ласково, но строго. Наверно, долго репетировал подобную
мину перед зеркалом. – Сергей Борисович, правильно?
- Абсолютно.
Он сел в своё начальственное кресло, сложил пальцы рук домиком.
Чисто внешне – скорее комсомольский, чем партийный функционер. Не
располнел, поджарый. Галстук с груди свисает отвесно вниз, а не
подпёрт брюшком чуть ли не до горизонтального положения, как у
некоторых.
- Сергей Борисович, вы желаете руководить ведущим автомобильным
заводом Советского Союза…
- Ничуть не желаю.
- Что, простите?
- Я – кандидат в члены КПСС и под давлением товарища Полякова
принял партийное поручение отработать в качестве и.о. Генерального
в самые кризисные три месяца, после чего прошу использовать меня по
прямому назначению – в качестве конструктора и гонщика.
Не знаю, о чём они судачили с министром, цековский ожидал
совершенно иного. Как они похожи! Машеров тоже во время моего
первого визита приготовился услышать мольбу о помощи. Никогда
ничего не просите, сказал Маргарите булгаковский Воланд, и мне
такая позиция куда больше по душе. Правда, иногда обстоятельства
располагают к иному, как в Евангелии от Матфея: просите и дано
будет вам.