Иван Палыч добрался под утро
(староста долго запрягал кобылу, да еще и с мотоциклом пришлось
повозиться, чтобы запереть его на телегу), продрогший до костей.
Телега осталась у околицы, а Иван Палыч пошел в больницу
распорядиться, чтобы согрели чай — отогреть Прокопия Данилыча.
Доктор вошел внутрь, думая, что вряд
ли встретит кого-то — обычно к этому раннему часу все спали, даже
те, кто должен был нести дежурство.
Но Аглая не спала. Она стояла у
стола и выглядела так, будто и вовсе не ложилась, а простояла у
этого самого стола всю ночь. В руках она сжимала тряпицу, пахнущую
йодом. Увидев доктора, санитарка устало улыбнулась.
— Иван Палыч! Слава богу, вы
вернулись! Я тут набегалась за всю ночь. Такого навидалась —
ужас!
Иван Палыч поставил саквояж на пол,
спросил:
— Аглая, что стряслось?
— Всё сделали, Иван Палыч, как вы
велели. Людей послала Анне, чтобы та детей к реке не пускала, про
воду кипяченную тоже всем рассказала — спасибо девкам, помогли. Но…
Фроська… Фроська слегла!
— Какая Фроська? Постой, та самая,
которая про болезнь рассказала?
— Ну! — кивнула Аглая. — Вон, лежит
в палате, где Юра был.
— С чем слегла? — настороженно
спросил доктор.
Аглая шагнула ближе и прошептала,
словно боясь, что слова оживут:
— С этим… как его? С брюшным тифом,
Иван Палыч. Жар у неё, живот крутит, и… кровь, как в Рябиновке.
Беда в Зарное пришла…
----
Уважаемые читатели! Мы рады,
что вы остаетесь вместе с нами и следите за приключениями земского
доктора Ивана Павловича Петрова! Это второй том его приключений, не
забудьте добавить его в библиотеку и поставить лайк! Продолжение
уже совсем скоро! Приятного чтения!
— Говоришь, Фрося сейчас, где Юра
был… Это правильно, Аглаюшка! Пусть там она и лежит — карантин.
Доктор вдруг застыл, задумался, по
привычке поправляя несуществующие очки на носу. Когда-то носил…
там, в той жизни… Потом сделал операцию, а привычка осталась… не
всегда, только, когда сильно задумывался или нервничал.
— Аглая, карантин — это… — врача
снова замялся, прикидывая, как лучше и легче объяснить.
Девушка неожиданно хмыкнула.
Веснушчатое, круглое, с высокими скулами, лицо, покрылось легким
румянцем, карие глаза сверкнули:
— Иван Палыч! Я знаю, что такое
карантин. Вы ж сами говорили! Да и Анна Львовна рассказывала.
— Вот ведь голова дурная!
Запамятовал! — улыбнулся доктор. — Ну, что пойду, погляжу на Фросю.
Да, надо бы ее переодеть… хоть во что-нибудь, а ее одежду сжечь! Ну
и, Аглаюшка, про маску марлевую не забывай. И девушкам своим скажи.
Чтоб осторожней. Обработка больницы тоже теперь на первом место,
очень важно.