,а наоборот
пожирает его. Стальные доспехи,неуязвимые для
магических атак,с трудом пробивали пулемётные очереди. Да
и то, далеко не спервого раза.
Даже попадание артиллеристского снаряда не
гарантировало,что отрицатель погибнет.
Чтобы убить хотя бы одного рыцаря,
приходилось выпускать в него десятки очередей, а
снаряд,если и мог прикончить консервную банку, то необходимо
было прямое попадание, так как осколки не причиняли отрицателям
никакого вреда. ГвардейцыРоссийскойИмперии,измотанные и потрясённые таким невиданным
противником, несли огромные потери и медленно отступали под
натиском чёрной лавины. Так происходило на всей линии
фронта.
Однако не всё было потеряно. На поле
боя появился князь Пожарский. Абсолют Империи величественно шагнул
вперёд, его глаза сверкали безумием и восторгом. Что и говорить?
Князь обожал резню. Взмахнув руками, он сотворил огненный смерч,
который взмыл в небеса, пронзив чёрные облака, и тут же начал
опускаться на землю, пожирая тысячи воинов в чёрной
броне.
Отрицатели в мгновение ока
превращались в пылающие факелы. Их тела взмывали
ввысь,гонимые смерчем, а чёрные доспехи
плавились,будто были сделаны из воска.
— Кто не спрятался, я не виноват!
Аха-ха-ха-ха!!! —безумно расхохотался
Пожарский,раскинув руки в стороны.
Атака князя была невероятно
эффективна, однако,этот психопат зацепил не только
отрицателей, но иИмперских
гвардейцев. Гвардейцы наполнили поле боя криками агонии, создав
чудовищный хор ужаса и боли. Но Пожарскому было плевать, кого он
уничтожает — врагов или своих собственных солдат. Огненные волны
беспрерывно накрывали поле боя, сжигая всех, кто попадал под
удар.
Со стороны за Пожарским наблюдал
генерал, стоя с застывшим лицом и широко раскрытыми глазами. Он
нервно сглатывал и чувствовал, как по спине течёт холодный пот.
Пожарский был абсолютным безумцем, и генерал знал, что одно
неверное слово, один косой взгляд-и князь с радостью
сожжёт его на месте, даже не повернув головы.
Генерал молча смотрел, как земля
вокруг превращается в огненный котёл, тела солдат горят, техника
взрывается, а дым и пламя поглощают даже небеса. Он знал, что
победа будет стоить дорого, слишком дорого. Но в эту минуту генерал
не мог ничего сделать, кроме как молча наблюдать за безумием
абсолюта и надеяться, что пламя войны не сожжёт и его
самого.