— Гори-гори ясно!!! Чтобы
плоть врагов никогда не погасла! — с диким смехом кричал князь,
разводя руки и посылая на врагов новые пламенные смерчи.
***
Четыре дня спустя.
Кунгур.
Я сидел в кузнице, окружённый
привычнымзвоном кузнечногомолотапо наковальнеи
запахом раскалённого металла. Ах, да. Тут ещё попахивало перегаром,
ведь Степаныч, Петрович и Евсей совсем недавно нажрались до потери
пульса. Пришлось с помощью магии льда создать для них персональный
вытрезвитель. Жалкие полчаса-и троица
трезва,как стёклышко!
Неторопливо работая,они болтали о
своём, периодически расспрашивая меня о деталях схем, которые я для
них подготовил. Ну,как подготовил? Пока я гостил у деда,
случайно изучил строение защитного контура и запомнил руническую
последовательность.
Да! Это не воровство, это случайность.
Счастливая,между прочим. И вообще, Калининград принадлежит
мне;как я могу украсть собственную интеллектуальную
собственность? Тьфу,блин! Сплошные тавтологии, но
по-другому и не скажешь. Я внимательно следил, как
алкоголики-то есть кузнецы-ловко формируют и
гнут металлические детали, придавая им нужную форму. Как только всё
будет готово, я…
Внезапно дверь кузницы распахнулась и
на пороге появился запыхавшийся капитан Гаврилов, держа в руках
смятую распечатку.
— Миша! — громко крикнул он, еле
сдерживая возбуждение. — Разрешили! Наконец-то
разрешили!
Не дожидаясь объяснений, я резко
вскочил и выхватил у него из рук официальный документ. Глаза быстро
пробежали по витиеватым строкамИмперского
канцелярита:
«Настоящим извещается, что по личному
распоряжению Его Императорского Величества Ивана Васильевича
Романова дозволяется дворянскому роду Черчесовых вступить в
открытую родовую конфронтацию с родом Малышевых. Цель сего
дозволения состоит в восстановлении попранной дворянской чести и
обеспечении должного порядка на землях обоих упомянутых родов.
Конфликт считается законным до тех пор, пока одна из сторон не
признает поражение, либо не будет полностью уничтожена. Настоящее
постановление вступает в силу незамедлительно».
Я почувствовал, как на губах
появляется хищная, довольная улыбка.
— Ну всё, падла, — пробормотал я,
сжимая документ в руках. — Конец тебе.
Степаныч и Евсей удивлённо
переглянулись, а Петрович уже собирался что-то спросить, но я не
дал ему такой возможности. Ещё четыре дня назад я отправил мимика
на поиски Малышева, и прямо сейчас Мимо