— А его Мокиахом зовут? Необычное имя. Оно что-то значит?
— Ответить тебе мог бы тот, кто знает язык мертвых. На котором можно разговаривать с покойниками. Не с духами умерших, сообрази, а с трупами, братец, с самыми что ни на есть трупами. Вот как!
Мы приближались к окраинам Гинкмара не прямо, а наискось. Аврелий повеселел:
— Понял, где мерзавец обосновался! В замке барона Вертса, чтоб тому под проклятием остаться навечно!
Я сверился с картой:
— Как узнал? Там еще три замка поблизости, крепость и храм.
— Барон при жизни черной алхимией баловался, вивисекцией разумных… У него своя лаборатория имелась. Сейчас она, конечно, заброшена, как и замок, однако привести ее в относительный порядок недолго. Сложными техномагическими аппаратами не воспользуешься: они все сгнили. Но колбами, ретортами, пробирками и прочей мелочью — вполне! В клетки для подопытных кого хочешь сади. И аура замка некроманту близкая, хоть и не родная.
Погода начала портиться, небо потемнело. Зачастил мелкий дождь. Мы встали на ночлег под ним — когда проснулись, он еще шел. И без того неприветливый лес стал окончательно неуютным и казался совершенно непригодным для путешествий.
— О, боги! Какая глушь! — сетовал Аврелий, седлая коня. — Какое запустение! А ведь тут был благодатнейший край. Всюду пашни, тучные пастбища… Деревня сидела на деревне.
— Все же и лесов было немало, — заметил лекарь. — И нечисть в них водилась.
— Не без того! — согласился Аврелий, демонстрируя намерение сохранять объективность. — Но в целом — не сравнить с тем, что сейчас видим.
— Стоит ли печалиться! — беззаботно сказала Джейн. — Скоро положение переменится.
— От всей души надеюсь, — осторожно поддержал ее маг. — Я не нагоняю хандру, как может показаться. И не призываю своим брюзжанием духов уныния. Просто ворчу по укоренившейся привычке. Я и под проклятием не отчаивался, как другие. Старался принимать его как тяжкий, но урок, могущий чему-то меня научить и преумножить полезный опыт. А уж поводов отчаяться хватало! Особенно ночами, когда следовало присутствовать в Зальме. Сидим, значит, по домам, как вурдалаки в логовах своих, и поджидаем пришельцев, на которых можно наброситься. Ужас! Ни поговорить друг с другом, ни заняться чем нормальным. Думаю, все согласятся, что в дневное время жилось легче. Когда с восходом солнца возвращались в Мир Теней, случалось и общаться со своими, кого найти удалось, и воли в действиях становилось не в пример больше…