— Неужели у тебя есть ещё какое-то место работы, кроме как дома?
— в недоумении спросила Люда.
— Милая, естественно, — поучающим тоном ответила мама. — Я хоть
и свободный художник, но мне же где-то нужен угол для того, чтобы
творить. Кстати, дома — самое плохое место работы, которое только
можно представить. Постоянно тебя что-то отвлекает, постоянно тебе
нужно что-то готовить жрать, то убираться, то заниматься стиркой и
прочими ужасными бытовыми вещами. В то же время, имея офис, всегда
можно отвлечься от домашней рутины и очень хорошо сосредоточиться
на своей работе.
Путь до офиса мамы занял час по не очень нагруженным дорогам,
ведущей в Подмосковье. Впрочем, Нина сначала удивилась, куда им
предстоит ехать.
— Это же промышленная зона, за кольцом, в сторону Видного, —
сказала она и вопросительно посмотрела на Анну Александровну, как
будто в недоумении и в ожидании, что она ошиблась. Но нет, адрес
был задан верно.
— Да, это промышленная зона, и я арендую там неплохой лофт, —
согласилась мама. — Там квартирует много достойных людей.
— Квартируют? — спросила Люда. — Живут, что ли?
— Кто живёт, а кто работает! — согласилась мама. — Всё увидишь
сама.
Через полчаса приехали в промышленный сектор Москвы, на
территорию какой-то старой фабрики, которая была построена, похоже,
ещё в начале XX века, так как на красной кирпичной стене здания с
торца была выложена пятиугольная звезда, а над ней надпись «Слава
труду!».
Несмотря на старое на вид здание, окна в нём были вполне
современные, просто как будто специально сделаны под старину, да и
фасад не выглядел слишком уж рассыпающимся. На территорию фабрики,
огороженной забором по периметру, вели вполне современные ворота,
которые открывались пультом управления, который мама вытащила из
сумочки.
Когда ворота открылись, Meрседес медленно закатился на
территорию, огороженную высоким забором, по верху которого шла
колючая проволока и стояли старинные прожекторы, направленные
наружу.
— Так это тюрьма, что ли? — чуть не рассмеялась Люда. — Ну ты
даёшь.
— Не тюрьма, а бывшее режимное предприятие, в девяностые годы
приватизированное и закрытое, — объяснила мама. — От него осталась
только контора и административно-бытовой корпус. Здесь и сдаются
лофты.
На стоянке у здания стояли несколько дорогих автомобилей.
Конечно, не лимузины, но по ним было видно, что ездят на этих
изделиях германского и американского автопрома люди вполне
небедные.