Она поглядела на меня.
— Деревни каждую неделю разоряют. Твари ходят по земле как у
себя дома, культисты тоже не дремлют. Я многое знаю, многое
слышала. И часто сюда дети приходят, и часто они погибают, если им
не помогать, не присматривать за ними. Я лучше здесь останусь, буду
таких вот бедолаг под своё крыло брать. А там, если захотите, и вы
тоже помогайте.
Я, признаться, удивился. Уж точно не ожидал я таких слов от
шестнадцатилетней девчушки, которая сама кое-как держится на ногах.
Такому мужеству стоит только подивиться.
— Кто-то с тобой здесь ещё останется? — спросил я.
— Петя и Семён, — произнесла Марьяна. — Миша хотел тоже
остаться, но я отговорила. Всё-таки его слушаются, и он сможет за
детьми присмотреть, если что, прикрикнуть на них, чтобы не шалили и
вели себя как нужно. А я уж здесь побуду.
Я обернулся и оглядел помещение, в котором они раньше жили.
Грязь, вонь, теснота... Это не жизнь. Это выживание. И она хочет
остаться здесь, чтобы помогать другим? Нет, такое нельзя оставлять
без внимания.
— Нет, Марьяна, здесь ты больше не останешься, — произнёс я. —
Найду я тебе жилье. И достаточно места, чтобы ты могла других детей
приютить.
Девочка удивлённо распахнула глаза:
— Да не нужно, что вы! Вы же совсем не обязаны...
А я едва не рассмеялся. Вот только горьким был бы этот смех.
— Так ведь и ты не обязана, но делаешь же, — произнёс я. — Ты
очень добрая девочка. Если таким, как ты, не помогать, то подобных
тебе людей будет слишком мало.
Округлённые глаза Марьяны вдруг наполнились слезами. Она так и
стояла секунд пять, даже не моргая, а потом вдруг всхлипнула и
бросилась ко мне на шею. Я едва не отшатнулся. Девочка же повисла у
меня на шее и принялась рыдать:
— Господин, спасибо вам, спасибо! Я уже так устала быть одна.
Спасибо, что вы помогаете!
Я же, пребывая в лёгкой растерянности, обнял девочку и похлопал
по спине. Поймал на себе хмурый взгляд Михаила. Кажется, понятно,
почему он не хотел уезжать.
— Ну всё, полно тебе плакать.
— Знай только, что теперь ты не одна, — сказал я ей.
А про себя добавил: «Теперь всё совсем будет иначе, и этот город
тоже скоро ждут серьёзные изменения. Уж я об этом позабочусь».
Спустя полчаса на территорию заброшенного дома въехал
старенький, но крепкий автобус с потёртой надписью на боку: "Мучной
кооператив". Из него первым выпрыгнул Зиновий.