Мешочек с рунами, старательно
вырезанными мною на тоненьких овальных ясеневых плашках, постоянно
висит на шее, рядом с бронзовым оберегом, символом
Мьелльнира.
Гадать на самом деле вроде как
просто, обратись к душе, вспомни богов, достань руны, и пойми
сказанное ими.
Я разжал кулак, на гребную банку, на
которой я сидел, рядом со мной выпали четыре
значка: RAIDO, ISA, GEBO, PERT.
Ну, с первым все просто – Путь,
Повозка. Я и так в пути, идиоту понятно. Продолжить путь? Так у
меня и выбора особенного-то нет. Вторая – Лед. Остановиться,
подождать? Нет, тут другое. Скорее, речь идет о холоде, зиме.
Опасность! Вот оно что, скорее всего! Дальше – Дар, Обмен, Плата. К
чему бы? Не понятно. И, наконец – Судьба.
Мда, яснее с предсказанием не стало.
Зато стало ясно, что я – идиот, и на тупой вопрос получил не менее
глупый ответ: опасность в дороге, даром Имира решу судьбу. И
применимо это, если я правильно понял, к тому, что должно скоро
произойти. А что произойдет – да хрен его знает, откуда грозит
опасность – тоже неясно. И руны спрашивать бесполезно, они дали
ответ, и сегодня будут молчать. Ну а связано это все, может быть, с
той точкой на горизонте, которая приближается с восхода? В той
стороне наш борг, кстати. Не важно, за мной это, или же достойные
карлы следуют по своим делам, мне следует спрятать лодку в
ближайшем удобном месте, и спрятаться самому. Не надо мне
попутчиков.
Можно, конечно, бросить лодку на
берегу, и уйти в лес, вот хоть прямо сейчас – но жалко терять
средство передвижения. Бесхозную лодку приберут люди с корабля, и
продадут потом в городе, или оставят себе, а мне придется долго
топтать сапоги по лесу, добираясь до Хагаля. Да и, кстати, как
помню, впереди где-то река должна впадать в море, мы там
останавливались на ночевку, когда из города возвращались в
Лаксдальборг, там удобная бухта, а берега у реки, если чуть
подняться по течению, плотно заросли ивой, там и спрячусь. Да и
заночую заодно.
Часа через два бухту я увидел, а еще
узнал точно, что, во-первых, хорошо поспать этой ночью мне не
удастся, во-вторых, точка на горизонте превратилась в хорошо
узнаваемый корабль. Корабль этот являлся маленьким кнорром на
восемь весел, и принадлежал он Финну Скряге. В-третьих, же,
направляются они абсолютно точно за мной, и, в-четвертых, с
ними жрец Торстейн.