Хоть еще и было довольно далеко до
полудня, однако, уже ощутимо припекало, и пот уже основательно
промочил мою рубаху, но наставнику было плевать. Он еще и стеганый
поддоспешник меня нацепить заставил.
- Вот зачем, дядька Олаф, мне
тренироваться махать железом? Дело, конечно, полезное и правильное,
но колдун ведь не должен драться с врагом сам, для этого есть
дружина? Старая Хильда гово…
- Сопля ты зеленая, жидковатая, а не
колдун еще! И не всегда в бою тебя смогут прикрыть хирдманы, ну а
если, тьфу-тьфу, строй хирда прорвали или драккар твой абордируют и
враги уже через борта к тебе сигают – ты вот, что врагу сделаешь?
Порчу нашлешь, чтоб бороды у них повылазили? – старый воин,
пребывая в гневе праведном, ликом стал красен и громко сопел. –
Слышал бы тебя дед твой, чтоб пиво ему в Чертогах Павших не
горчило, он бы тебе живо прописал ратовищем от рогатины поперек
хребтины! Вот уж он был и в колдовстве никем не превзойден, и воин,
каких поискать еще. И умен был, куда уж тебе до него. Но, вижу, не
доходит до тебя никак мудрость житейская – надо бы ей помочь. А все
ведьма эта замшелая, мозги тебе набекрень ставит!
Старый вояка с кряхтением встал с
лавки, на которой до того пребывал, распекая меня, и взялся за
хогспьет (копье с длинным тяжелым наконечником, пригодным как для
укола, так и для рубки) и, прихрамывая, направился в
противоположный от меня конец площадки.
- Сварти, отродье ты гоблинское, я
сейчас от забора пойду к тебе, а как дойду – тресну тебя по лбу,
вот этим славным древом, – он потряс древком оружия. – А ты
защитись попробуй, колдунством своим, и на месте стой – стар я уже
за щеглами всякими бегать. Сможешь – свободен станешь на сегодня и
завтра от занятий со мной, не сможешь – на себя пеняй, до ночи
отсюда не выпущу!
Требование не выглядело справедливым,
равно как и выполнимым.
- Так ты, дядька Олаф, амулеты тогда
сними! Нечестно ведь, меня Хильда и учить-то недавно совсем
начала!
- Мне, может еще, портки снять и
копье бросить прикажешь? Да со змием своим наперевес нападать? Нет,
врага в бане голого застать, или, там, ночью на бабе прихватить, –
дело, конечно, достойное – но вот незадача – старик, остановившись,
задумчиво подергал себя за пегую бородищу, заплетенную в толстую
косу – Нечасто так выходит. Чаще гораздо, когда враг попадается
одетый, да в железе. И в руке у него не девкина титька, а секира,
или меч добрый, да хоть бы и булава. И амулеты на нем висят, и
обереги всякие. Вот и посмотрим, как справишься, коли умный
самый…
