- Но
здесь хватит всего на три пилюли! – громко возгласил я, стараясь не
коситься в ту сторону, где в кустах залегли три долбоеба – А
учитель сказал, что мне нужно будет приготовить не менее
пяти!
Посокрушавшись вслух, отправился дальше, к
заветному бочагу на окраине небольшого болотца. За мной отправились
братцы, а главный головожоп остался ковыряться в ухоронке. Там ведь
много чего было, не слишком, впрочем, для меня ценного.
Братцы
топотали по моим следам (я подсвечивал им огоньком), и добрались до
болота, в поисках ямы с пиявками, в которую первый из них, Сэнь Е,
и съехал на заднице, потому что нельзя не провалиться в яму к
пиявкам, если берег перед ней подкопал такой мастер, как
я.
Целый
день на это потратил.
- Брат!!!
Браааатблымблымблым!!! – раздалось из ямы, и к ней мужественно
подскочил Чжао Фан, и согнулся над ямой, и протянул утопающему
руку, и я дал ему такого подсрачника, что аж нога
онемела.
Если бы в
секте проводились бы состязания по искусству ныряния в канаву, он
взял бы на них первый приз.
Топить
дураков я не стал.
С помощью
толстой ветки выловил обоих братцев, выволок на берег, дал по щам
за сквернословие, и ободрал с них свой улов. Духовные пиявки – они
же не случайно так называются, ловятся на живца, и это по
настоящему больно, если этот живец – ты. Я так их и нашел когда-то,
провалившись в эту лягу. Пиявок я собирался продать тетке Цао Шэнь
– она мне и дала на них заказ. Ну и немного себе оставить, если бы
собрался участвовать в состязании.
В
ухоронке же лежал готовый порошок, но не из пиявок.
Неподалеку от стен монастыря был глубокий ров,
мастера умело его применяли, сливая туда отходы с кухни и складов,
туда же выходили сортирные трубы, туда же сливали отработанное
сусло после вина и пива. И в этом рву жили жабы, они жрали это
сусло и вырастали на нем до совершенно жутких размеров; и, если
подойти к этому рву ясной лунной ночью, можно увидеть, как
жемчужный свет луны отражается в их огромных, печальных и вечно
пьяных глазах.
В алхимии
их использовать было нельзя, потому что эффекты от них были все
время разные, и зависели, в том числе, от того, что накануне
сливали в ров.
В общем,
порошок из шкур этих мутантов.
Учитель
старший Чан говорил мне, что алхимия – наука экспериментов, но кто
сказал, что опасные эксперименты должен проводить именно
ты?