Нужно найти прачечную и быстро привести себя в порядок.
Должна же в этом доме быть хоть какая-то старая одежда?
Хоть что-нибудь, чем можно себя обернуть…
Обхожу по периметру светло-серую кухню. Прачечную мне удается найти, заглянув за угол большого кухонного гарнитура высотою до потолка.
Толкаю серую дверь. В ноздри ударяет свежестью стирального порошка и кондиционера для белья. Нащупав на стене выключатель, зажигаю свет.
Комната небольшая. Напоминает кладовую. В ней компактно установлены стиральная машина, сушка, гладильная доска с утюгом… Много стеллажей с какими-то коробками, баночками, с искусственными растениями, разнообразными плетеными корзинами, в которых хранятся сложенные в стопки простыни, скатерти, полотенца, чья-то домашняя одежда…
В белом шкафу на плечиках висят несколько отутюженных мужских рубашек. Мой взгляд цепляется за одну из них.
А вдруг рубашки не принадлежат Илье? Никогда не любила брать чужие вещи. Но сегодня вынуждена это сделать, чтобы не разгуливать по дому в махровом полотенце.
Сняв с вешалки рубашку, переодеваюсь. Застёгиваю пуговицы. Подкатываю рукава. Следом отправляю платье в стиральную машинку. Выставив нужную программу, разгибаюсь, замечая на зеркальном ободке люка искаженный мужской силуэт.
Я тут же вздрагиваю. Меня бросает в ледяной пот. Внутри всё цепенеет от холода и ужаса.
Вор? Бандит? Убийца? Кто он?
Это точно не Илья! Нежданный гость выше и шире в плечах. В тёмной толстовке с капюшоном, сильно сдвинутым на глаза. Как в фильмах про маньяков.
Бож-ж-же… Сердце к горлу подскакивает и там застревает.
Задыхаюсь. Встряхиваю головой, чтобы прогнать наваждение, но оно не исчезает.
Чувствую, как бледнею. Кровь одним махом в затылок бьёт. На подкорке инстинкт самозащиты срабатывает. Я даже не успеваю определить, в какой момент мои пальцы крепко оплетают ручку утюга, и как я с истошным криком швыряю его в сторону исходящей опасности…
Рывок. Удар. Кажется чужой головы об полку стеллажа.
— Блядь! — грубое рычание.
Что-то сыпется на пол, разбиваясь вдребезги на фоне грохота приземляющегося на кафель утюга. Вздрагиваю, в страхе зажмуриваясь…
Боже… Боже… боже… Что сейчас будет?..
Не убила? Живой??..
—С-су-ка… — злющее сдавленное шипение усиливается на задворках моего сознания.
«Живой…» — понимаю, а всё равно блокируюсь.