Через полчаса мы быстро приводили свою одежду в порядок, пока нас и вправду не застукали. В глазах Светы отчетливо светилось скрытое торжество. А в моих – опустошение.
Переведя взор на зеркальную крышку шкафчика для инструментов, я, как и прежде, вздрогнул, увидев свои глаза. Это были глаза не человека. Без белков и без зрачков, с однородной поверхностью, сейчас еще и подернутые масляной пленкой. Глаза, словно сделанные из металла, отполированного до зеркального блеска. На обычном лице человека они смотрелись ужасно неестественно, если не сказать больше. Наблюдая, как они двигаются, когда я смотрю по сторонам, меня каждый раз охватывала животная паника перед этим обращением. Какой же я после этого человек? Урод, иначе не скажешь! Но я по-прежнему чувствую себя человеком, а не кровожадным бездушным монстром. Разговариваю, как все. Дышу воздухом, ем обычную пищу.
– Что же это значит? Я вижу, как и прежде. Даже лучше, но ощущения иные.
Светлана нежно провела по моей небритой щеке своими тонкими пальцами:
– Все объяснить будет сложно. Трансмутация на генном уровне – эти знания нам пока недоступны. Пройдут столетия, прежде чем люди научатся этим управлять.
– Если к тому времени все не вымрут! – на душе вдруг сделалось тоскливо.
– Будем надеяться на лучшее, – вздохнула Светлана. – Но готовиться к худшему, как всегда. А теперь уходи. Если на тебя наткнется Воронин, нам обоим несдобровать.
Я снова надел контактные линзы, имитирующие человеческую радужку, и, порывисто развернувшись, вышел из комнаты. Идти до выхода с территории Центра общественного здоровья было не близко. Мрачные пеналы корпусов зданий, находящиеся внутри закрытой территории под усиленной охраной, охранялись лучше, чем штаб специальных операций. Меня постоянно останавливали для досмотра пропуска, но, взглянув на выписку из госпиталя, пропускали. Такие меры предосторожности были оправданы, ведь ЦОЗ занимался изучением некроморфов и до кучи разрабатывал оружие против них. Например, серебристый порошок, которым мы уничтожали тела некроморфов – это их разработка, как и аминокислотные антиоксиданты, с помощью которых пытались остановить распространение Радости жизни.
Перед опущенным шлагбаумом КПП стоял старенький УАЗ-3151 с тяжелым пулеметом на станине. Видавшая виды машина без крыши была любимой рабочей лошадкой персонала Гнезда. Водитель в нетерпении нажал на сигнал, привлекая к себе мое внимание.