Выбравшись на внешнюю бронеплощадку, я поежился от внезапно налетевших порывов пронизывающего ветра, насыщенного влагой. После теплого вагона меня пробрало до костей, я плотнее укутался в теплый плащ. С моря надвигалась стена липкого тумана, захлестнувшего низину. Выходить в море в такой туман было небезопасно, иногда из него приходили ужасные создания, охотящиеся за жизненной энергией. Я о них слышал, но не встречал. Из всех некроморфов эти были самыми опасными, потому что были практически неуязвимы.
Пройдя вдоль всего ограждения в головную часть открытой платформы, где находились пулеметные расчеты «Корда», я подсел к солдатам и стал так же как и они напряженно вглядываться вперед. Мы ехали в полной тьме, так как свет прожекторов привлекал слишком много ненужного внимания. До Южного оставалось мень ше двадцати километров, вот и мост через реку Гремучая. За следующим водопадом, ниспадающим в глубокую пропасть на глубину сорока метров, начнутся возделанные поля и поселок, но вот как нас там встретят, я пока не знал. Южный находился под управлением японских бывших генералов, которым разрешили остаться на острове в обмен на часть улова рыбы. Жители отменно ловили синеперого тунца размерами с человека, обменивая его на патроны к оружию и горючее для своих боевых машин.
– Впереди блокпост. Будем останавливаться? – спросил меня машинист по рации.
– Перебьются. Много чести, – проворчал я. – Гони не останавливаясь!
На блокпосте из будки выскочили взволнованные нашим появлением охранники, когда наша бронированная делегация уже на полной скорости снесла опущенный шлагбаум и устремилась вглубь японской территории. Никто нам вслед не стрелял, так как в лучах прожекторов они разглядели символ Гнезда – двуглавый орел, держащий в клюве черную змею. Ни у кого другого на острове кроме нас не было бронепоездов. Я лишь помахал рукой остолбеневшему офицеру, который о чем-то быстро докладывал по рации.
Оба наших бронепоезда успели преодолеть половину пути до поселка, прежде чем прямо на пути выехали два тяжелых танка и недвусмысленно направили на нас гладкоствольные пушки, вынуждая машиниста начать экстренное торможение. Когда мы затормозили всего в нескольких метрах от ближайшего из них, я прямо с орудийной площадки спрыгнул на землю и браво зашагал к грозной машине, не обращая внимания на нацеленное орудие.