Не выдержав напора ветра, сложился
фигурный навес над дверью чёрного входа в заведение Бака.
Слежавшаяся снежная шапка всей массой ударила в окно моей каморки,
стекло выдержало, защёлка – нет. Зима пришла ко мне, белый сугроб
занял половину помещения, а январская стужа накинулась на одинокого
обитателя. Тщетная попытка, холода братцев-месяцев ничто по
сравнению с тем, что царит у меня в душе, если она есть, душа…
Пару минут мучений на закрытие окна.
Нижняя защёлка сломалась, чтобы воспользоваться верхней, надо было
сильно хлопнуть рамой. Боязно, а вдруг вдребезги разнесу стекло?
Обошлось, хотя пара человек из пригибаемых ветром к земле прохожих
были изрядно напуганы моим видом. Буду надеяться, что у них дома
есть горячая вода и обгаженное отстирается, хотя о чём это я?
Людей, по-моему, сейчас и конец света не напугает.
Закончив с окном, вернулся к столу и
обомлел – блокнот с памятками был завален снегом! Растяпа! Дубина
стоеросовая! Если бы мог заплакать, то наверняка разродился бы
парой скупых мужских слёз, но помогли бы они делу? Нет, одна
надежда на стойкость бумаги и химического карандаша, к сожалению,
начавшего расплываться синими разводами от подтаявших снежинок. И
не подуешь ведь на снег! Выхватив изнутри новый блокнот, я достал
остро отточенный карандаш и принялся за переписку испорченного
текста, радуясь втихомолку о выстуженной комнате. Было бы хуже,
если бы она была натопленной. Семь страниц, переписал всего семь
страниц.
Посмотрел на свои каракули и
задумался, как долго ещё смогу продержаться? Честно говоря, устал,
что-то внутри меня постепенно отмирает, как бы парадоксально ни
звучало. Что может отмирать у мёртвого? Человечность, воспоминания,
делавшие меня человеком и бывшие мной. Их не так много, но они –
Я.
Перечитываю написанное, спрятав
карандаш внутрь, вчерашний день, здесь весь вчерашний дневник. Не
уверен, что через неделю вспомню сегодняшние события, но дневник не
даст забыть. Странно, ловлю себя на повторениях. Опять про
память?
Старый блокнот спрятан. Моя жизнь
напоминает бумажную записную книжку, если на её листах нет
нумерации, то непонятно, сколько из них вырвано. Сколько листов
жизни или зябкого существования вырвано у меня? Хочется умереть
совсем, чем продолжать так, так…
«Мыслю, значит, существую!» - не
помню, кто сказал это, да и не важно. Неизвестный, произнёсший
изречение, будто обо мне говорил. Я мыслю и существую. Мыслящее
существо без прошлого, с туманным настоящим и непроглядным будущим.
Не знаю, кто я, когда и как умер, за что «награждён» суровой долей
не упокоенного? Существую, цепляясь за окружающий мир, и пытаюсь
хоть как-то сохранить остатки прошлого. Существую, самим фактом
своего существования, опровергая официальную науку и распугивая
ряженых «экстрасенсов» и «колдунов» с «родословной», оказывающихся
простыми шарлатанами. Существую, опровергая все досужие вымыслы о
духах и привидениях.