Слова Насти звучали каким-то бредом. Я даже ущипнула себя, чтобы проснуться, надеялась, что это какой-то кошмар. Мне было больно, но реальность не исчезала.
Я по-прежнему стояла напротив мужа-изменщика и сестры-предательницы, которая имела наглость заявлять, что я должна ценить ее благородство.
Мне было так плохо, что я еле держалась на ногах. Специально ли, случайно ли, но она задела меня за живое. Бесплодная. Сколько раз я слышала это от своей свекрови, от собственных родителей, так ждавших внуков, от коллег и соседок по подъезду, которые шептались так, что я не могла их не услышать при всем желании.
Я смотрела то на некогда любимую сестру, то на некогда верного мужа. За что они так со мной поступили? Почему предали так вероломно и бездушно?
Сколько же Дима собрался меня обманывать? До самых родов? Или пока не отберет бизнес? Настя была не права, считая, что бизнес на меня был записан недавно. Так было с самого начала, еще до нашего брака. Это была именно моя идея и мой первоначальный капитал, который я заимела, когда продала бабушкину квартиру, доставшуюся мне в наследство после ее смерти.
– Замолчи, Настя, – сказала я наконец, когда пришла в себя. – Что ты несешь?
– Правду несу! А ты чего молчишь, Дима? Почему не говоришь ей о разводе? Мы же с тобой договорились, если она поймает нас, то ты сразу всё расставишь по своим местам!
Судя по растерянности на лице мужа, так и было, как бы он не пытался сейчас убедить меня в обратном. А я еще гадала, с чего он вдруг захотел, чтобы бизнес и имущество было переписано на его мать. Ведь если бы я переписала на него, то претендовала бы на половину после развода, а так они, видимо, хотели оставить меня после стольких лет брака у разбитого корыта.
– Я не ожидала, что ты такой корыстный, Дима, – усмехнулась я, глядя на него с презрением.
Я развернулась и выбежала из спальни. Больше не могла смотреть на их наглые рожи. Это было настоящее двойное предательство, и я зарыдала еще до того, как открыть входную дверь, но убежать не успела.
В этот момент она открылась с той стороны, и внутрь вошла свекровь, мама Димы. Она как всегда была одета с иголочки, в бордовом костюме, а ее волосы были профессионально уложены, словно она только что вышла из салона красоты. Дима уже лет пять полностью ее содержал.