— Как вы говорите, издержки воспитания в вольном
отряде. Вечный конфликт безопасности и армии. И хоть в
основном я согласен с вашими выводами относительно
Соколова, я предлагаю направить его энергию в более
продуктивное русло.
— То есть работать на вас? — Лекарь нахмурился. — Видимо,
вы пытались уже его вербовать, и не получилось.
— Служить империи, а не мне! — В голосе главы СИБ лязгнул
металл. — И вот как раз для того, чтобы донести до него эту
мысль, мне нужна ваша помощь, точнее, помощь вашего сына —
Егора.
Следующая неделя прошла относительно спокойно. За
пределы лицея нам отлучаться запретили, и для обсуждения
дальнейшего направления развития пришлось вызывать к себе
Явану как директора сети «Пышкин дом». Хорошо, что тетка
она оказалась понимающая, и, узнав о моих приключениях,
чуть не дала по шее за попытку уехать из лицея. Заявив, что я
должен «сидеть и не рыпаться, покуда супостата не
повяжут», она тем не менее предложила еще пару мест для
открытия точек питания. Получив добро, отчалила работать,
оставив после себя огромный пакет с выпечкой. Ну, в этом
вся гномья натура. Закормить насмерть — для них дело
принципа.
Собирался честно поделиться с Егором, но тем не менее
съел все один, поскольку Веселов всю неделю был неизвестно
чем занят. Приходил он поздно, уходил рано, и, можно
сказать, мы с ним совсем не виделись. В свете последних
событий это напрягало, но не то чтобы очень. Мало ли, какие у
него дела. Еще в столовой начали нервировать ухмылки
Стрелковой в мой адрес. Вернее, не сами ухмылки, на них мне
наплевать, а эмоции, некая смесь злорадства, ехидства и
ожидания. Вот это реально нервировало. Я уже собрался
поговорить с ней после выходных и в воскресенье лег спать,
настроившись на серьезный разговор с девушкой. Следовало
расставить все точки над «е».
Проснулся я как-то резко и полностью. Что-то в окружавшей
меня тишине было не так. Я лежал с закрытыми глазами,
продолжая мерно дышать и пытаясь по звуку определить,
какова окружающая меня обстановка. Школа егерей отряда
сильно этому способствовала. Тишина распалась на звуки,
обычно едва различимые и сливающиеся в игнорируемый фон.
Вот ветер колыхнул занавеску окна. Значит, окно открыто,
и через него доносится тихий звук, напоминающий прибой.
Звук отражается от стен тихим эхом. Стены каменные или
бетонные, но не деревянные, они не покрыты чем-то вроде
ковра или гобелена. Температура довольно высокая. Для
середины зимы — так просто невозможная, где-то двадцать пять
— тридцать градусов Цельсия. Я одет, на руках ощущаются мои
полуперчатки. Судя по отсутствию звуков дыхания, рядом нет
живых. Мысленно досчитав до трех, я ускорил до предела
восприятие и рванул в сторону, перекатываясь и
одновременно выхватывая из кобуры пистолеты. Взглянул в
одну сторону, оценивая обстановку, и тут же повернулся в
другую, готовясь открыть огонь.