И, несмотря на своё преимущество в скорости и технике, рыжая
быстро начала проигрывать. Она бегала вокруг противника, стараясь
измотать его. Тот не торопился — ходил за ней, отбивая удары. Он
был менее ловким, но сильнее. Пару раз он едва не сбил её с ног.
Она уставала. Он — ещё нет.
Парень расслабился. Даже раскинул руки в стороны, позируя. Рыжая
тут же ударила. Она была в пяти метрах. Далековато для удара
холодным оружием, потому он и красовался. Но она ударила не топором
— магией.
Из-под её щита выскользнул огненный змей и метнулся к парню. И
сразу второй. Два заклинания одновременно, в разные уровни — редкая
техника. Даже я, человек, знающий цену контролю, понял: это высший
класс владения магией. Один змей стелился по земле, другой шёл
сверху. Это как одновременно атаковать ноги и голову.
Коровка подо мной всхрапнул и вскинул голову. Я машинально сжал
колени. Не думал, что поединок меня так увлечёт.
Парень не растерялся — ударил щитом по земле, отсекая змейке
голову. От второй — прикрылся ладонью, словно от солнца. Топор
остался болтаться на ремешке. Но я ошибся: в следующую секунду от
его ладони вверх вырвался сноп ледяных игл. Тонких, но быстрых и
острых. Это была достойная контратака. В сочетании со щитом — почти
идеальная.
Обе змеиные конструкции взорвались. Верхняя — высоко, безвредно.
Нижняя — у самой земли. Обожгла её, спекая почву в корку, вспыхнули
травинки, взвился пар. Парень скрылся в облаке пара, у него
загорелась одежда. Щит начал тлеть.
И всё же он рванулся вперёд — добивать. Правильный ход: магия
требует сосредоточения. Даже я, владея иного рода магией, знал —
это словно мышца, которую трудно напрячь. Трудно довести до
автоматизма. Не инстинктивный удар рукой, а сложный жест, как будто
ты рисуешь.
Но рыжая не была уязвима. Она тоже отпустила топор, дала ему
повиснуть на ремешке, и выпустила пламя прямо из ладони. Парень,
ослеплённый паром, увидел его слишком поздно. Сгусток пламени
ударил ему в грудь, взорвался, и щит отлетел в сторону. Его
отбросило на спину.
— Стоп бой! — рявкнул я.
Герольды в ярких нарядах ринулись в круг. Двое остановили рыжую
своими тяжелыми посохами, уже кинувшуюся добивать. Другие полили
водой лежащего — горящего — парня. Один из зрителей вызвал что-то
вроде локального душа.
— Его доспех мой! — визжала рыжая. — Он сам сказал!