Погрузка на корабли заняла почти неделю, так как они находились в стороне от города, в Галльском заливе[7]. На лодках были перевезены запасы продовольствия, пресной воды и, наконец, люди, всего чуть менее четырехсот человек. Это были преимущественно ветераны, как наиболее боеспособные и опытные воины, а также их дети.
***
Благодаря попутному ветру меньше чем за неделю корабли Марка Флавия пересекли Лигурийское море, сделав остановку в Алерии на Корнусе[8]. Наконец, они пришвартовались в порту Популония. Оставив несколько человек для присмотра за судами, легат в сопровождении своих людей сошел на берег. В порту были наняты лошади и телеги для перевозки нескольких заболевших в пути человек. Оружие, за исключением кинжалов и дротиков, было решено оставить на корабле, чтобы не вызывать лишних вопросов, хотя само присутствие такого числа легионеров не осталось незамеченным. Сцевола коротко переговорил с магистратами, объяснив цель визита и заручившись их поддержкой. Многие из них знали род Капис[9], к которому принадлежала мать его, а потому охотно поверили мирным намерениям легата.
***
Древний этрусский город, расположившийся на холме, прямо на берегу моря, встретил прибывших теплой солнечной погодой. Марк со спутниками быстро добрался до поместья. С этим местом были связаны его самые светлые детские и самые горькие воспоминания: здесь нашла последнее пристанище его мать Луция Капия. Возможно, по этой причине Тит Флавий Север ни разу после трагической гибели жены не привозил сюда сыновей.
Поместье находилось в плачевном состоянии. На стенах, увитые плющом и диким виноградом, змеились трещины. Створки ворот были открыты. Дорожек, мощеных камнем, практически не было видно из-за травы. Прекрасный фруктовый сад пришел в запустение. Только каменный прямоугольный дом с немым укором черных провалов окон взирал на прибывших.
Марк сжимал от злости кулаки, недоумевая, как можно было довести виллу (по привычке он использовал римское название загородного дома) до такого состояния. В отличие от него Уна, уставшая от морского путешествия, словно обрела второе дыхание. С любопытством разглядывала дом, так непохожий на те, что строили в Галлии, и заросший сад. Она бегала вдоль дорожек и хлопала в ладоши от переполнявших ее новых впечатлений. Радостные крики девочки огласили округу и разбудили последнего обитателя этого места. Он показался несколько минут спустя в дверном проеме. Седой старик неспешно шел навстречу Флавию. Прищурившись, он почти минуту рассматривал странный отряд, а затем низко поклонился со словами: