Авл горько вздохнул.
– Ты единственный остался верен этому дому, но как ты выжил эти годы?
– У меня были кое-какие сбережения на первое время и небольшой огород, на котором я выращиваю репу, капусту и лук. Я ничего не взял и не продал из дома. Нога чужака не ступала здесь.
– Я верю и благодарю тебя за верную службу. Что я могу сделать для тебя, Авл?
Управляющий взирал на Флавия словно на божество. Марку даже стало немного неуютно. Он ничем не заслужил подобного отношения сродни обожанию и поклонению.
– Господин, я счастлив видеть тебя в здравии! Много ли нужно старику? Позволь мне дожить свои дни в этом доме.
– Будь по-твоему! – согласился Марк. – Но я не намерен оставлять все как есть. Поможешь ли ты мне в восстановлении поместья? Здесь я доверяю тебе как никому.
– Истинно, ты сын Сатре[2], отмеченный милостью Менрвы[3]!
С этими словами старик упал на колени и поцеловал руки Флавия. Последний, еще более смутившись, поднял управляющего со словами:
– Не тебе, а мне стоит возносить славу твоей верности и чести, Авл Веттий!
Уна, ставшая невольной свидетельницей этой сцены, понимая, что происходит нечто очень важное, не спешила прерывать их разговор. Но, услышав последние слова легата, сочла момент подходящим, чтобы прервать мужчин:
– Господин, ужин готов!
– Идем, Авл, – пригласил Марк, – разделишь с нами скромную пищу воинов!
В лагере Уна по-хозяйски разлила им похлебку и отрезала хлеба.
– Благодарю тебя, дитя! Пусть Туран[4] благословит тебя!
Руки старика дрожали, когда он взял в руки чашу, а в глазах стояли слезы. Было ясно, что он не только отвык от сытной пищи, не имея возможности купить мяса, но долгое время был лишен простого человеческого участия.
Ночь было решено провести в лагере, а утром заняться делами.
***
Встав, по обыкновению, рано утром, Сцевола раздал множество распоряжений. Были куплены зерно и вяленое мясо для легионеров, которые двигались к Риму по суше, рабы, молоссы[5] для охраны поместья и необходимый для работы инвентарь. Дороже всего достались плотник и садовник: Марк не пожалел денег и выкупил не только их, но и их семьи. Был составлен план восстановления поместья, решено разобрать обвалившийся рудник для возобновления добычи металлов и посадить новые виноградники.
Марк руководил работами, вникал во все тонкости и никогда еще не чувствовал такого душевного подъема, такого желания жить. В эти дни, несмотря на усталость, он был счастлив как никогда. Сложности только разжигали в нем азарт, а когда решение было найдено, суровая складка меж бровей разгладилась, а лицо озарила мальчишеская улыбка.