– Нет, – ответила Октавия. – Поверь, я знаю обо всем, что происходит в моем доме. И ты права: нет другой такой женщины, которая могла бы вытеснить меня из его разума и сердца!
На какое-то время воцарилось молчание. Женщины переместились в алиптериум[6], где рабыни натерли их ароматными маслами и оставили отдыхать. Но Кассии не терпелось продолжить прерванный разговор, поэтому она увлекла подругу за собой. Обернув вокруг тела куски льняной материи, они отправились в галерею. Как только женщины остались одни, Кассия попросила:
– Прошу, удовлетвори мое любопытство: расскажи о Летиции. Я надеюсь услышать от тебя всю правду, и не говори мне больше, что она родственница твоего супруга. Род Флавиев не так велик, чтобы я не знала кого-то, а на этрусков она совсем не похожа. Кто эта таинственная девочка со странным именем? Ни один отец не дал бы такое дочери. Я не говорю о твоем муже. Это человек выдающегося ума и некоторые вольности с традициям ему простительны.
– Хорошо, – уступила Октавия, – только это должно остаться между нами. Она дочь друга Марка, погибшего в Галлии. Мать ее, как я полагаю, из провинциалов, недавно получивших гражданство. Я сама мало знаю о ней, только то, что муж пожелал рассказать мне.
Кассия подалась вперед и доверительным шепотом посоветовала:
– Послушай меня и отдай ее замуж при первой же возможности, иначе ничего хорошего из ее присутствия в твоем доме не выйдет.
– О чем ты?
– У тебя две незамужние дочери. Младшей уже тринадцать лет, если я не ошибаюсь, старшей того больше, но она еще не помолвлена. Наши дочери хороши собой и воспитаны, но ты знаешь мужчин: порой им недостаточно этого, их привлекает все необычное и недоступное. Представь себе, каким позором будет покрыт твой дом, если через пару лет какой-нибудь патриций соблазнит Летицию. Сомневаюсь, что он опустится до брака с девушкой сомнительного происхождения, но может позволить себе удовлетворить некоторые желания.
– Она совсем еще ребенок! – воскликнула Октавия, но тут же понизила голос. – Ей только исполнилось двенадцать.
– Значит, она уже совершеннолетняя и в состоянии принять мужчину, – цинично продолжила Кассия.
– Ты знаешь, что я не могу этого сделать без разрешения Марка, а он печется о ней как о родной дочери.
– Значит, следует убедить его. Пусть поверит, что его воспитанница готова к браку. Ты умная и красивая женщина, Октавия, и нет ничего, в чем муж мог бы отказать ласковой жене.