Я осталась стоять, не находя себе места от всего этого напряжения.
– Я хочу развод, – наконец дракон повторил ту же фразу, которую сказал мне сразу по приезду. – И в твоих интересах, Лара, ничего не усложнять. Я уже все решил, это неизбежно. Просто смирись с ситуацией и давай все обсудим, как взрослые люди.
– С ситуацией? – протянула я, чувствуя, как дрожит мой голос. – Это не ситуация! Ты хочешь разрушить нашу семью!
– Потише, будь любезна, – Морис поморщился, устало потер бровь. – Нет никакой семьи и никогда не было.
– Видишь это, дорогой супруг? – прошипела я, ткнув ему под нос обручальное кольцо. – Оно говорит об обратном.
– Оно говорит лишь о том, что род настойчиво требовал от меня наследников, – Морис убрал мою руку, отвел взгляд. – И что мне пришлось пойти им на уступки. Теперь наследник есть, а значит, я могу строить жизнь так, как считаю нужным, не оглядываясь на других.
Каждое его слово впивалось в кожу острым кинжалом. Он говорил о нашем браке, обо мне, как о чем-то досадном, но неизбежном. Примерно так говорят о тяжелой работе, которую не хочется выполнять, но иного выбора нет.
Значит, вот кем я была для него? Уступкой семье, неизбежным злом, с которым он смирился ради продолжения рода.
Как же больно…
И вдвойне больнее от того, что для меня Морис был целым миром. Огромной любовью, чистой и светлой, которую я надеялась пронести в сердце до конца своей жизни.
– Морис… – я до крови прикусила губу, сама не веря, что сейчас скажу это: – Если тебе хочется… если ты нашел другую… если изменил мне… я прощу. Только не разрушай семью.
Я и сама понимала, что выгляжу сейчас весьма жалко. Но ради Мориса я готова была растоптать свою гордость. Пусть лучше так… возможно, со временем он нагуляется и вернется ко мне. Оценит меня по достоинству, и мы будем счастливы.
– Не смей так говорить обо мне, – процедил Морис, стиснув зубы. – Я имею понятие о чести и никогда не изменял тебе. И впредь не собираюсь этого делать.
Говорил он так, словно я оскорбила его, и это стало последней каплей.
Да, я хотела бы избежать этого разговора, а когда он случился до последнего пыталась удержать Мориса. Но сейчас к глазам снова подступили слезы обиды, не успевшие даже толком высохнуть.
– О чести? – выдавила я горько, глотая эти слезы, чтобы не сорваться в позорные рыдания. – Значит, это было честно, распорядиться моей судьбой вот так? Честно позвать меня замуж, а теперь требовать развода, хотя я изо всех сил старалась быть для тебя идеальной супругой?