— Позволите? — указывает на стул, и я киваю. Сев, Вадик продолжает. — Начнем думать логически. Вы уверены, что это она? Именно дочь Сабурова? Вдруг просто похожа? На кой черт ей это с возможностями и деньгами отца? Бред полный!
— Вот у меня такой же вопрос, — полностью с ним соглашаюсь и кидаю предположение. — Развлечения ради?
— Развлечение — это гонки, выпивка, запрещенные вещества, — перечисляет, перейдя на мой уровень. Мы с Вадиком с того момента, как моя жена умерла. Спас меня от ошибки. И я ему доверяю. От и до. — Но соглашаться вынашивать для кого-то ребенка — не думаю. Плюс ко всему своего ребенка!
— А что, если она согласилась на сделку, но потом не захотела отдавать ребенка? — бросаю ему неожиданную догадку. Хотя я думал об этом как-то, но сразу откинул эту мысль. Как могла женщина, которая продает себя за деньги, разбудить в себе что-то человечное? — Он ведь частично ее.
— У вас был контракт, — напоминает он.
— Не знаю, Вадик, — вздыхаю и устремляю взгляд в окно.
Вся эта ситуация и раньше меня нервировала, а сейчас и подавно. Больше всего меня пугает то, что Злата дочь моего друга. И эта война может повлечь различные сложности. С моей стороны, со стороны отца Златы.
Это будет война не на жизнь, а на смерть. И один из нас точно умрет. Без жертв не обойдется.
— Я предлагаю вам встретиться с ней, — заговаривает Вадик. — Потребовать ответы.
— Это да, — киваю согласно. — Но нужно действовать не напрямую. Ты пойдешь выяснять все насчет нее и ее подельника! — отправляю его после целой ночь обдумывания данного решения. — Мое лицо будет скрыто, чтобы не провоцировать Сабурова.
— Я буду выступать в качестве вашего доверенного лица?
— Да, — уверенно произношу. — Но все действия согласовывать со мной. И… чтобы с головы девчонки ни единый волос не упал!
— Я понял это, когда вы назвали ее фамилию, — поджимает губы Вадик. — Мне еще хочется жить.
— И мне…
Злата
Домой возвращаюсь ближе к обеду. Маму застаю за занятием йогой. Обычно она с тренером и наставником это делает, но иногда, когда эмоции в ней начинают бурлить с неистовой силой — она начинает расслабляться сама.
— Как дела, мармеладка? — спрашивает мама, равномерно дыша, чтобы не сбиться с ритма — или как он там в йоге называется?
— Нормально, — пожимаю плечами и плюхаюсь в кресло перед ней. — Ты как?