– Какая ещё дочь? – хмурится мужик.
– Галина родила ребёночка, девочку. Вы разве не знали? – смотрю на него поражённо. Как можно не знать о таком?
– Чего? – мужик явно удивлён. – Зинка, ты слышала? – кричит себе за спину. – Непутёвая твоя брюхатая была, что ли?
– А кто ж её знает? – выходит к нам ещё более неряшливого вида женщина.
Лицо опухшее, волосы торчат немытыми клоками, взгляд мутный.
– А вам-то она на кой сдалась? – выдаёт агрессивно.
– Мы с ней в одной палате в роддоме лежали, – поясняю я. – Я переживаю, всё ли хорошо у Гали и ребёнка.
– Дура малахольная, что ли? Зачем тебе Галька сдалась? Или, она у тебя подрезала что?
Понимаю, что конструктивного диалога не будет, но жить спокойно я теперь точно не смогу. Так и буду представлять, что моя крошечка попала к таким бездушным тварям, для которых водка явно дороже дочери и внучки.
– Нет, Галя ничего не украла, и я ничего плохого не хочу, вы мне скажите просто, где её найти? Может телефон её есть, или какой-то другой контакт?
– Нет ничего, – агрессивно выдаёт мать. – Я эту непутёвую уже больше года не видела и видеть не хочу! Сгинет, туда ей и дорога! Всё, до свидания!
Пытается захлопнуть перед нами дверь, а я понимаю, что если так случиться, то другой информации я никак не получу.
– Я вам денег дам! – предлагаю в отчаянии, пытаясь удержать дверь.
– Себе оставь, малахольная, – орёт тётка и всё же захлопывает перед нами дверь.
Меня берёт досада и злость на этих ужасных людей, и страх душит, что ребёнок попал в такую жуткую среду. Но что я могу сделать?
– Пойдём отсюда, – командую я.
Выходим на улицу, темнеет и воздух прохладный, но свежий. Втягиваю полной грудью, пытаясь прогнать спёртый смрад квартиры из лёгких.
Уже идём к машине, когда слышу вдруг негромкий окрик.
Разворачиваюсь, на балконе стоит тот самый мужик, машет мне рукой, воровато оглядываясь на балконную дверь.
– Иди сюда, – шипит он.
Подхожу ближе, он показывает жестами, чтобы не шумела.
– Ты денег хотела дать? – прищуривается.
– Да. Если только вы скажете мне то, что я просила.
– А много дашь?
Достаю из кошелька тысячу рублей.
– Маловато будет, – цокает он.
– На водку хватит! Так что? – протягиваю деньги.
Мужик перегибается через балкон, выхватывает у меня из рук купюру, снова оглядывается на дверь позади себя.
– Только между нами, – шипит тихо. – Галька в последнее время тусила у своего хахаля, Кольки Шныря. У него тут, на соседней улице хата есть. От бабки ему досталась.