– Нет, нет. Я и так вижу, какой он красивый. Мне правда, уже пора. Надо помочь Лёле с подготовкой.
– Тогда не буду тебя больше задерживать.
– Слушай, – мне в друг в голову пришла мысль спросить у Тенара о помощнике мага, – я вчера виделась с верховным магом, он мне рассказывал о своём помощнике. Не знаешь, где его можно найти?
– Так он всегда с верховным ошивается. Зачем он тебе?
Спросить то спросила, а вот как отвечать на наводящие вопросы, не придумала.
– Хвалил его маг, – я постаралась придумать правдоподобную отговорку, – я же из другого мира, у нас нет магии. А у вас целый верховный и его помощник. Со старым магом мне довелось познакомиться, а вот его помощника ещё не видела. Очень интересно на него посмотреть.
– Верховный его хвалил? – удивился Тенар. – Странно! Обычно он его называет хвастуном и лоботрясом.
– И где же его можно найти? – перебила, не дав мужчине дальше развить тему.
– Не знаю, – он дернул плечами, подтверждая слова, – обычно в мастерской мага обитает.
– Спасибо, надо на досуге вновь заглянуть к верховному. Я тогда пойду, – желание покинуть место, где воняло и стояло лошадиное ржание, одолевало всё сильней. – Провожать не надо!
Махнув на прощание, быстрым шагом вышла из загона и устремилась обратно во дворец.
Что теперь? Выследить неизвестного и убедиться, что он помощник мага, не удалось, да и как я бы это сделала, не видя его никогда. И вообще, зачем мне всё это? Ну какая мне разница, кто там договаривается и о чем? Нам бы с Лёлей потянуть время и убедить старикана открыть портал. А кто там хочет пройти испытания и каким способом, меня не должно волновать! Убедив себя в том, что меня это всё не волнует, забрала телефон и отправилась к подруге.
До вечера мы с ней репетировали танец, который почти год назад исполняли на посвящении в студенты. Телефон я включила всего один раз, чтобы убедиться в наличии необходимой музыки. Вспомнила о необходимости ежедневного отчета Арену, когда принесли ужин.
– Может, ты поешь, прежде чем уйдешь? Мне кажется, за эти дни ты похудела.
– Тебе кажется, – отмахнулась я от слов подруги. – Если только из-за переживаний у меня осунулось лицо, – я демонстративно втянула щеки и сложила губы трубочкой, – тем лучше, вернусь домой писаной красавицей.
– Куда же краше? Краше разве что в гроб кладут.