Таких, как я, немного. Платят нам щедро. Очень щедро. Но по вере
нашей умерщвление преступников за деньги не что иное, как наемное
убийство, а стало быть, ничем не оправдано кроме низменной жажды
наживы. То бишь палач лишь преумножает грехи свои – и грехи не абы
какие, а крайне тяжкие, непростительные. И посему профессия сия не
богоугодна, грязна и темна. Никто не хочет страдать после смерти в
огненной тьме Раффадулла, где грешников истязают денно и нощно.
После смерти туда мне и отправляться – в огненную тьму Раффадулла.
Таким, как я, закрыта дорога в светлые храмы Лоссы. Мне никогда не
получить благословение священника. А простой люд и мыслит просто –
раз ему в храм нельзя, то он нелюдь темная и поганая. Посему и
приют в чужом доме мне получить почти невозможно. Да и в сарай не
пустят.
Вот поэтому я и не люблю путешествовать в холодные и слякотные
времена года. Одно дело ночевать под кустом летней ночью, и совсем
другое – трястись на ветру в зимнюю пору. Я люблю тепло. Сидеть у
пылающего камина, прихлебывать из большого бокала горячее вино со
специями и читать хорошую книгу – разве может быть что-то лучшего
этого? Глубоко сомневаюсь. И потому, едва начинаются затяжные
осенние дожди, я возвращаюсь в город Элибур, где и провожу почти
шесть месяцев, ничего не делая и проживая накопленные за теплую
пору деньги.
В летнее время трактир старика Фрилора обворовывали несколько
раз. Хозяйство большое – поди уследи. В зимнее время не обнесли ни
разу. Боятся. Что глупо. Если я и поймаю кого на воровстве, то
отдам его страже, а те передадут судье, который и вынесет приговор.
А за кражу курицы к смерти не приговаривают, так что меня бояться
нечего. Но тут доводы разума не работают. К тому же Фрилору и
лучше, что ворье мимо его трактира проходит. Опять же никакое
отребье сюда не суется, к людям мирным не пристает, денег не
вымогает и никаких темных делишек не проворачивает. Мелкие и обычно
столь заносчивые дворяне резко притихают, стоит им увидеть меня
сидящим в трактирном зале. Одна польза от моего здесь присутствия.
Гости сплошь порядочные и обычные. Это ли не радость
трактирщику?
Но этим прекрасным утром одного из последних летних дней на
постоялом дворе появилась та, кого никак нельзя назвать
обычной.
Сильга. Вот кто пожаловал в гости. Говорящая с призраками.
Бесноватая.