Но начнем по порядку.
Этим утром я собирался в последнее путешествие года, что должно
занять не больше шести-семи недель. Я объеду несколько десятков
мелких и крупных поселений к западу отсюда в предгорьях Трорна.
Местность там лесистая, чрезмерно холмистая, сплошь изрезанная
сеткой речушек и ручьев, сбегающих с седого горного хребта Трорна и
спустя десятки лиг собирающихся вместе, чтобы дать начало великой
реке Телее.
Встал я засветло, собрался, спустился в конюшню и проверил двух
лошадей, что уже три года путешествуют со мной. Животные спокойные
и хорошо обученные, выносливые и неспешные. Проверил и седельные
сумки, убедившись, что вчера при сборах ничего не упустил. Скормил
каждой лошади по яблоку и вернулся в трактирный зал, где меня ждал
обильный завтрак из яичницы с беконом и блинов с медом. Сытные
блюда.
Я уселся за стол, пододвинул тарелку, успел подцепить на вилку
кусок яичницы. Вот тогда-то в зал и вошла сильга. В том, что это
именно сильга, можно было не сомневаться – других женщин,
разгуливающих в мужских штанах, поди поищи. Только сильги на такое
и способны – одеться в мужской костюм, повесить на пояс меч с
тонким длинным лезвием и свободно распустить волосы с вплетенными в
них красными нитями. Сильга и есть.
Бросив на вошедшую девушку короткий взгляд, я отвернулся и
продолжил наслаждаться вкусным завтраком. Желток лопнул во рту и
растекся по языку, даря восхитительный вкус. В меру поперчен, в
меру посолен. Да. В этом трактире умеют готовить правильную
яичницу. В каждом деле есть свои тонкости. Мало просто раскалить на
огне сковороду, растопить на ней кусок масла и разбить в него
яйца.
Громыхнул отодвинутый стул, звякнул положенный на стол меч в
зелено-красных ножнах, передо мной уселась его владелица сильга,
уставившаяся на меня поверх упертых локтями в столешницу рук.
– Я слышала, ты отправляешься к предгорьям Трорна, палач.
– Возможно, – ответил я, старательно сдерживая недовольную
гримасу, рвущуюся наружу.
Завтрак почти испорчен… яичница стремительно остывает.
– Позволь отправиться с тобой вместе.
Удивленно моргнув, я оторвал глаза от тарелки и взглянул на
сильгу. Совсем молодая, ей чуть за двадцать. Лицо решительное,
распущенные темные волосы бросают на ее глаза густую тень, отчего
сильга кажется еще более усталой. Свободная белая рубашка и темная
кожаная куртка не могут скрыть того, что она тоща, как бродячая
кошка. Темно-зеленые глаза не отрываются от моей тарелки.