Островская окинула меня оценивающим
взглядом, словно прикидывая, сколько хлопот я ей
доставлю:
— В общем, во вторник у тебя будет
небольшой силовой тест, который, на твоё несчастье, будет у тех,
кто имеет серьезную предрасположенность к классу. Тебя и ряд других
студентов будет ждать выход к границе третьего Контура.
— Драка с Тварями? — догадался я. Но
тут же в разговор включился Виталик:
— Не рановато? Даже первая четверть
не закончилась!
Ориане было достаточно одного
недовольного взгляда на кровососа, чтобы тот заткнулся. Затем
девушка монотонно пояснила:
— Учитывая, что в этом году среди
первокурсников десять Забытых являются особыми, и ты, Максим, в том
числе, советом было принято решение пустить вас на тренинг вместе
со второкурсниками и лицами постарше. В общем, вас ждёт масса боли,
если вы не способны постоять за себя.
Её слова удивили меня.
Сильно.
— И что же это за «особые» такие? —
не удержался я от вопроса, хотя прекрасно понимал, что среди них
есть я и сестры Марковы.
Но я не мог припомнить ещё кого-то
столь одарённого.
Ориана лишь пожала плечами, сохраняя
на лице равнодушное выражение.
— Это не твоего ума дело. Просто
знай, что тебе придется выложиться на полную, чтобы не стать кормом
для Тварей. И да, собственно говоря, тренировка начинается. А ты, —
она указала на Виталика, — свали, пока тебе голову не оторвали.
Нечего третьесортному мусору здесь делать.
С этими словами Островская дала
отмашку.
Лев Николаевич Толстой, искоса
поглядывая на Островскую и старосту нежити, искренне негодовал. Он
не мог понять, как эти две пятикурсницы могли позволить
случившемуся… случиться.
Расхаживая по своему кабинету, мужчина
мысленно ругался. Но не так, как мы с вами привыкли. А по-своему.
По-старинному.
— То есть, Ориана. Ты решила устроить
физический тест своему подопечному для того…
Он остановился, посмотрел съёжившуюся
в кресле Островскую прямо в глаза:
— Чтобы что?
Островская, стараясь не смотреть в
глаза директору, ответила:
— Во вторник будет тест классов. На
границе Контуров.
— Это моё указание, да, — кивнул
Толстой. — Но при чём тут твой подопечный? Он первокурсник. Который
даже не отучился первую четверть учебного года!
Островская и бледнолицая, темноволосая
девушка переглянулись между собой. Затем, староста Ветра жалобно
пробормотала: