Ректор, что интересно, вмешиваться в
разборки княжеских семей не спешил, хотя его кабинет совершенно не
подходящее для них место. Мелкими шагами прокрался к своему креслу,
уселся в него и замер предметом интерьера.
— Всё так, — ответил мой отец спустя
недолгую паузу. — Однако, юридических оснований для расторжения
помолвки нет. Её можно лишь приостановить до даты свадьбы, как мы
сделали это в случае Яра, чтобы уладить возникшие разногласия.
Успеем — отлично! А ежели нет, тогда — и только тогда! — поставим
точку.
— Какой тебе смысл тянуть время,
Анатолий? Василиса обнулилась, и никакое чудо не поможет ей взять
семь рангов к обозначенному времени.
— Достаточно будет всего четырёх, —
мой отец мимолётно улыбнулся, он наконец-то завладел ситуацией. По
крайней мере, её частью. — Составленный нами контракт допускает
разницу между женихом и невестой в три ранга силы. Ты лично
согласился с этим исключением, когда мы подписывали бумаги.
Судя по скрипу зубов Красноярского,
такой пункт в договоре действительно есть.
— Было дело, — кивнул с кислой
рожей.
Отец окончательно приободрился:
— Сейчас Василиса ноль, но если к
концу учебного года она достигнет четвёртого ранга, договор снова
вступит в силу. Тогда мы возобновим помолвку и назначим новую дату
свадьбы. Если же ты или твой сын продолжите настаивать на разрыве —
вам придётся заплатить неустойку землями Енисейской губернии.
— Как и вам землями Тобольской в
случае, если Василиса не восстановится. Я тоже прекрасно помню, что
говорит контракт о неустойках виновной стороны. Что ж, пусть так,
но до конца учебного года помолвка будет считаться
приостановленной.
— Разумеется.
Мужчины скрепили достигнутую
договоренность церемонным рукопожатием.
Здорово, они будто не собственных
детей обсуждают, а вязку породистых собачек. Именно в этот момент я
прониклась к ним острой антипатией, заметно потеснившей
первоначальный страх. Право слово, Васе двадцать лет и она не
умственно отсталая, чтобы выдавать её замуж, не спросив мнения хотя
бы для галочки.
Мазнув по мне скептическим взглядом,
Красноярский покинул кабинет. Прощаться с ректором и княгиней
Тобольской нужным не посчитал.
С его уходом гнев к моему отцу
вернулся в прежнем объеме. Карие глаза опасно потемнели, ярость
исказила черты лица. Он схватил меня за многострадальное запястье и
рывком швырнул в кресло, где прежде восседал глава Енисейской
губернии. Нецензурная и многоэтажная ругань посыпалась из его рта,
как снедь из рога изобилия, за которую он даже не подумал
извиниться перед женой и ректором. Пресвятая дичь, мой новый папаша
нежен, как бетонный болт с арматурой из колючей проволоки!