— Согласна.
Подарив Грише «признательный» взгляд
за сюрприз, я прошла к учительской кафедре и приготовилась
слушать.
— Мы знаем, как подобные тебе
относятся к логистам, — заговорила девушка, заручившись молчаливой
поддержкой товарищей. — Вы с пренебрежением называете нас
подсобниками и кривите носы при встрече, а ведь наша профессия едва
ли не самая важная на фронте. Это мы обеспечиваем боеспособное
состояние армии, снабжая войска всем необходимым от снарядов до
еды. Ни один талантливый генерал не одержит победы, если его
солдатам нечего будет есть и нечем воевать. Любая война — это в
первую очередь логистика и экономика.
— Не оспариваю, — я важно
кивнула.
— Правда? — рыженькая несколько
стушевалась.
— Истинная.
— Не смей издеваться! Да, мы
подсобники, и носим эту кличку с гордостью. Все мы ребята простые,
наши родители не владеют губерниями или крупными городами, а наши
медальоны серебро и золото второй-третьей линии родства, но как
люди мы стоим больше, чем ты и тебе подобные, — голос
девушки угрожающе заледенел. — Не вздумай относиться к нам свысока,
раз ты дочка князя Тобольского и по жизни не знала проблем
серьёзнее сломанного ногтя. Все друзья отказались от тебя и
правильно сделали, кровавый ритуал непростителен, но мы не спесивые
управленцы и пока ещё открыты для дружбы. Даже с язычницей. Ты не
ослышалась. Мы посовещались и решили дать тебе шанс начать новую
жизнь среди нас.
Вот как? Разум в её словах впечатлил
гораздо сильнее, чем угрозы расправы.
— Что ещё за бред про дружбу? —
вперёд шагнул светловолосый юноша. В отличие от подавляющего
большинства курсантов, он предпочитал носить свой медальон под
рубашкой. — Не обольщайся, Тобольская, тебе здесь вовсе не рады.
Вынужденное снисхождение — это максимум, на который ты можешь
рассчитывать.
— Ваня, мы же договорились! —
пискнула рыжая.
— Кто договорился, Вика? Ты не вправе
решать за всех.
— Мы голосовали...
— Только ты и пара терпил, не имеющих
самоуважения. Тобольская — кровавая язычница! О человеке нужно
судить не по его происхождению и симпатичной мордашке, а
исключительно по поступкам. Такие особи должны сидеть за решёткой,
а не разгуливать среди порядочных граждан, — Ваня ткнул в меня
пальцем с долей драматизма, причём вовсе не наигранного. Он не
красовался перед товарищами, он говорил от сердца.