— В остальном же, — признала
Рязань-Тульская, — твои успехи в учёбе достойны похвалы. Я
удивлена! А ведь поначалу серьёзно опасалась, что ты станешь
саботировать факультет. Обнуление определённо пошло тебе на пользу,
Василиса. На этом пока всё, можешь идти.
Я не двинулась с места.
— Разрешите сперва обратиться с
деликатной просьбой? Месяц назад ректор при всём институте обещал в
кратчайшие сроки провести расследование ритуала, и теперь я бы
хотела взглянуть на материалы дела.
— С какой целью, Тобольская?
— Согласно Уголовно-процессуальному
кодексу Российского Княжества, обвиняемый — то есть, я — имеет
право ознакомиться с материалами своего дела, а также со всеми
вещественными доказательствами и приложениями к протоколам
следственных действий.
Взгляд декана заострился, голос
заледенел:
— С какой целью? — повторила она.
— Это моё дело, ваше высокородие. Я
имею такое право и желаю им воспользоваться.
— Исключено.
— Почему? На основании обвинения в
кровавом ритуале меня перевели на другой факультет, обнулили
рейтинг, понизили уровень допуска в удостоверении курсанта и
выселили из апартаментов. Для начала я хочу убедиться, что дело
вообще заведено. Сама-то я ничего не помню, а свидетелей нет. Есть
только слово генерал-лейтенанта ректора.
Декан Рязань-Тульская задумчиво
побарабанила пальцами по столу.
— Значит, тебя интересует
справедливость?
— Она самая, — соврала без
заминки.
Справедливость красивый зверёк, да не
про нашу честь. Меня интересовала не она, а имена сообщников,
убивших Васю. За прошедший месяц они ничем себя не обнаружили,
будто внезапно воскресшая жертва их ничуть не заботит, но
предчувствие рекомендовало не расслабляться. И не надеяться на
лучшее.
— Мне сделать запрос в письменном
виде и завизировать его в ректорате?
— Вижу, ты неплохо подготовилась, —
произнесла декан с лёгким налётом уважения. — Но не учла одной
детали. Ознакомление с материалами уголовного дела осуществляется
только после прохождения всех этапов расследования.
— Хотите сказать, расследование не
завершено? — я чуть не лишилась дара речи от возмущения. — Мало
того, что приговор привели в исполнение без суда, так ещё и на
основании одних домыслов?! Это грубое нарушение закона и моих
конституционных прав.
— Успокойся, Тобольская! —
Рязань-Тульская хлопнула ладонью по столешнице. — Ты не булку из
магазина украла, а попыталась провести кровавый ритуал, за что
любому другому человеку полагается койка в одиночной камере безо
всяких разговоров о справедливости.