—То есть ты поддерживаешь?
—Я говорю, что вижу в этом смысл,
если у нас стоит вопрос о необходимости налаживания дополнительных
связей с вассалами. Если в этом необходимости нет… — Турий пожал
плечами.
Герцог задумался, крепко.
—Если есть возможность укрепить наше
положение, то пренебрегать им не стоит, — наконец решил он. —
Только нужно подумать об улучшении охраны. И солдат гвардии
выделить побольше на всякий случай…
—Отправь капитана, — пожал плечами
Турий. — В столице он тебе и не нужен, там ты или я можем все
решить. Зато в безопасности Элайны мы точно можем быть
уверенными.
—Пожалуй, ты прав, — подумав, кивнул
герцог. — И число гвардейцев увеличу.
—О да, — хмыкнул Турий. — Тогда
потребуется армия, чтобы до твоей любимой доченьки добраться. Пап,
ну серьезно, какой еще случай? Что может случиться в центре
герцогства, среди наших вассалов, у которых и свои солдаты
есть?
—Точно. Я еще и им сообщения
отправлю. Если с головы моей дочери упадет хоть один волос…
Турий только вздохнул и мысленно
махнул рукой.
—То есть, как я понимаю, решение ты
уже принял?
Айрин застыл, сообразив, что уже
думает не над тем позволить ехать дочери или нет, а над тем, как
увеличить ее безопасность во время поездки. Вздохнул.
—Наверное, решил. Знаешь, а ведь она
действительно не выпрашивала разрешение, а подобрала аргументы,
которыми и пыталась убедить меня. Дочь в двенадцать лет разумнее и
взрослее четырнадцатилетнего болвана, — вздохнул он. — На спор его
развели… Вот что, Турий, раз уж вопрос с твоей поездкой со мной
решен, то давай, просматривай последние письма Стайрена, он там
намеками пишет, о чем говорить собирается, погляди. А я займусь
подготовкой к экспедиции. Раз уж так получилось, нужно подготовить
соответствующее постановление, объяснить Элайне что такое малая
печать… и…
Турий рассмеялся.
—Пап, думаю она прекрасно знает, что
такое малая печать и что ей очень удобно орехи колоть… Что? Это она
меня, между прочим, научила три года назад. Я даже не думал, что
печать можно так применять. Кстати, действительно удобно.
—Она и тебя умудрилась плохому
научить, — махнул рукой герцог, отойдя от шока.
—Пап… Ты с мамой будешь говорить про
поездку?
Герцог замер. Помрачнел.
—Ты же понимаешь, что мы не можем о
таком промолчать… Придется.
—Будет говорить, что опять так ее
дочь заставила поступить «то чудовище», — даже не вопрос,
утверждение.