– Нет, эфенди, – Дила снова опустила голову: улыбка ее погасла.
– Давно? – Голос аги дрогнул.
– Уже десять лет.
– Твои родители?
– Тоже…десять лет… – Дила нахмурилась, чтобы не плакать.
– Как это произошло? – Осман-ага справился с собой: голос его уже не дрожал.
– Они ехали в машине забрать меня из школы… – больше Дила не сказала ничего.
В комнате повисло молчание. Его нельзя было назвать тяжелым, скорее – понимающим.
– Странный день сегодня, – Осман-ага стукнул тяжелой тростью об пол. – Новости сменяют друг друга. То плохая, то хорошая, то снова плохая, – он вздохнул. – Дила, ты заглянула в папку?
– Нет, эфенди, – девушка отрицательно покачала головой.
– Уверена? – ага нахмурился.
А Дила задумалась. Она любила парадоксальные вопросы, и это был один из них. Как можно быть не уверенной в том, что знаешь наверняка? И потом, либо смотрела, либо – нет.
– Моя бабушка говорила, что лучше спит тот, кто знает меньше. А я уверена, что хочу спать крепко, – она подумала еще секунду: – И не вечным сном. Поэтому я не открывала папку.
– Очень правильное решение. – Еще один «Ботинок» заговорил: тот самый голос, который так понравился Диле.
Она рискнула поднять голову и посмотреть на говорящего. Только чудом она не высказала вслух того, о чем подумала: «Ой, как-о-о-о-й…». Вслед за тем еще одна мысль посетила Дилу: «Нельзя быть таким красивым!»
– Я Фуат Бояджи, – он улыбался так волшебно, что Дила просияла в ответ.
– Приятно познакомиться, Фуат-бей, – проговорила чуть слышно, но через секунду спохватилась, стушевалась и снова опустила голову.
– Ты очень помогла нам, – ага, судя по голосу, улыбался. – Неважно как ты сюда добралась, но успела вовремя. Бурак говорил правду, ты спасла многие жизни. И его жизнь тоже. Не испугалась остаться рядом с раненым, даже вызвала помощь. Дила, прими благодарность от всех Бояджи.
– Осман-ага, ничего особенного я не сделала, – она старалась быть вежливой, но так и не смогла сдержать облегченного вздоха. – Можно мне пойти домой? Не хочу отвлекать вас от дел.
– Даже чаю не выпьете? – Голос веселый, не лишенный некоторого ехидства.
Дила посмотрела на весельчака и опять едва сдержала восторженный вздох! Красивый и обаятельный молодой человек улыбался, глядя на нее, а ей ничего иного не осталось, кроме как улыбнуться в ответ.