Например, всплеск сейсмической активности в одной точке мог
почти синхронно сопровождаться изменением ионного состава атмосферы
за сотни километров от этого места. Или фазы луны почему-то влияли
на частоту появления каких-то непонятных низкочастотных вибраций,
регистрируемых глубинными датчиками. Я проверял и перепроверял свои
расчеты, искал возможные ошибки в алгоритмах, но результат
оставался тем же. Связь была. Слабая, не всегда очевидная, но
статистически значимая.
Я показал пару таких «странных» графиков Владу.
Он посмотрел на них, почесал в затылке.
— Ну, да, интересно, — сказал он. — Наверное, какие-то помехи.
Или аппаратура у них там барахлит. Ты это, Лёш, сильно не
закапывайся в эти дебри. Нам главное — общую картину дать, основные
тренды. А эти их… флуктуации… ну, упомянешь в отчете как
«необъяснимые аномалии», и хватит с них. Не наша это головная боль
— разбираться, почему у них там датчики глючат.
Я кивнул, но слова Влада меня не убедили.
«Необъяснимые аномалии». Что-то в этом словосочетании зацепило
меня. Я вспомнил ту статью из интернета, которую читал пару дней
назад. Там тоже говорилось про «аномальные энергетические всплески»
и «необъяснимые явления». Конечно, это было чистой воды совпадение.
Но…
Я продолжал работать.
Дни сливались в недели. Я почти не вылезал из офиса,
задерживался допоздна, иногда даже приходил по выходным. Маша
несколько раз звонила, спрашивала, как у меня дела, предлагала
встретиться. Но я под разными предлогами отказывался. Мне было не
до нее. Да и о чем нам было говорить? О том, что я нашел в каких-то
геофизических данных странные корреляции, которые не могу
объяснить? Она бы просто не поняла. Или решила бы, что я
окончательно свихнулся на своих «циферках».
Я выполнил основную часть технического задания.
Подготовил все отчеты, которые требовал Влад. Построил графики
«основных трендов», рассчитал «сезонные колебания», выявил
«наиболее вероятные зоны риска». В общем, сделал все, чтобы
«Государственная Геофизическая Экспедиция Северо-Запада» осталась
довольна работой «ДатаСтрим Солюшнс».
Но загадка этих данных не давала мне покоя.
Я чувствовал, что за этими «ошибками датчиков» и «необъяснимыми
аномалиями» скрывается что-то еще. Что-то важное. Что-то, что я
просто обязан был понять.
И я решил копать дальше.