Уже не для Влада. Не для «ГГЭСЗ». А для себя.
Потому что это было чертовски интересно.
Потому что это был вызов моему интеллекту, моим знаниям, моей
способности видеть то, чего не видят другие.
Потому что, в конце концов, я был не просто «спецом по базам
данных».
Я был исследователем.
И я не мог просто так пройти мимо тайны, которая сама плыла мне
в руки.
***
Решение копать дальше пришло само собой, как нечто естественное
и единственно возможное в данной ситуации.
Влад был доволен — официальная часть работы по заказу «ГГЭСЗ»
близилась к завершению, отчеты формировались, графики рисовались.
Он уже мысленно подсчитывал прибыль и строил планы на новые
«интересные проекты» (скорее всего, связанные с очередным
«КанцПарком»). Моя же голова была занята совсем другим. Те
«необъяснимые аномалии», которые Влад советовал просто упомянуть в
отчете и забыть, для меня стали настоящей навязчивой идеей. Это
было как детективная загадка, как сложный шифр, который во что бы
то ни стало нужно было разгадать.
Я оставался в офисе после окончания рабочего дня, когда коллеги
уже расходились по домам, а Влад уезжал на очередную «важную
встречу».
Тишина пустого офиса, прерываемая лишь гудением серверов да
редкими звуками с улицы, настраивала на нужный лад. Я снова и снова
возвращался к этим странным данным, прогоняя их через различные
алгоритмы, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.
Первым делом я решил более тщательно подойти к вопросу «ошибок
датчиков».
А действительно ли это были ошибки? Я начал строить карты
распределения этих «аномалий» по времени и по географическим
координатам (благо, привязка у данных была). И вот тут обнаружилась
первая интересная закономерность: «ошибки» возникали не хаотично, а
как бы группировались в определенных зонах и в определенные
временные интервалы. Причем эти зоны не всегда совпадали с местами
наибольшей сейсмической или электромагнитной активности. Иногда
«аномалии» вспыхивали там, где, по идее, должно было быть полное
затишье.
Я начал применять более сложные методы статистического анализа,
не те, что требовались для официального отчета.
Использовал кластеризацию, чтобы сгруппировать аномальные
события по каким-то общим признакам. Пробовал различные методы
фильтрации, чтобы отделить «полезный сигнал» от «шума». И чем
больше я работал, тем сильнее крепла уверенность, что это не просто
«глюки» аппаратуры. Это было что-то другое. Что-то, что имело свою
собственную, пока непонятную мне логику.