Ночью ко мне пришло вдохновение, под шансон и отцовские задушевные разговоры с его новыми дружками. Запираюсь у себя в комнате и делаю первые наброски. Глаза слипаются, кто-то стучит в дверь моей комнаты, даже не стучит, а пытается ее выбить. Я прячу рисунки под подушку и забиваюсь в угол.
- Любка открывай! Я знаю, ты дома!
Ничего не отвечаю, выключаю свет и, забившись в угол сижу в полной темноте, натягивая на колени одеяло.
- Вот зараза такая… Ты мне не дочь! Я отказываюсь от тебя! – раздаются пьяные выкрики. – Не знаю, что с тобой сделаю, если ты сейчас же не дашь мне на бутылку!
Я притаилась. Денег нет, будут только завтра утром. Но смотря на все это я бы воды ему налила, чем все это…
В итоге он отстает лишь, когда светает. Я зеваю, из рук выпадает карандаш, но все же успеваю дорисовать. Сегодня покажу, что получилось только сначала мама…
Умываюсь холодной водой, чищу зубы. Белая блузка, черная юбка, стараюсь одеться парадно, так как сегодня много дел. На моей новой работе все одеваются так… Моя скромная одежда давно купленная в садоводе выглядит неуместно. Стараюсь не обращать на это внимание, продолжаю строить планы.
Возвращаться вечером в свой родной дом, где буянит отец совсем не хотелось, а видеться с его дружками – даже страшно. Водит домой кого попало, лишь бы наливали. Так же можно и самому сковородкой по голове получить. Если честно мне даже страшно за него.
Иду к маме в больницу. Деньги на карту уже зачислены. Почти бегу, мои волосы развивает ветер. Оглядываюсь по сторонам. Рядом со мной на остановке стоит женщина с коляской, в коляске милый карапуз, скорей всего девочка. Я бы тоже хотела дочку, а лучше дочку и сына. Залетаю в трамвай и чувствую, как на ноге совсем ослаб босоножек. Черт! Порвались в самый неудачный момент. Пытаюсь хоть, как-то закрепить его на ноге и чуть не проезжаю свою остановку. От остановки до больницы всего пятьсот метров. Я спешу, в голове отбивают молоточки, лишь бы скорей…
Немного опоздаю в колледж, затем мне нужно в час быть на своей новой работе. Если честно, мне все очень понравилось, если бы только не Марк, который казался мне слишком серьезным.
Иду в ординаторскую, хочу отдать деньги врачу, но он говорит, что за операцию уже заплачено. Ничего не понимаю и со всех ног несусь к маме. Открываю дверь и сначала вижу букет. Ошеломленно смотрю на ало-красные розы, сложно понять, что происходит. Откуда такая красота? Затем перевожу взгляд. Он стоит у окна, заправив руки в карманы своих стильных брюк, плечи расправлены. Строгий, статный Марк Рустамович, который никак не вписывается в стены этой скромной палаты.