Вроде
быАлексей, но не Алексей.
Мой друг, нов тоже
время… кто?
Я смотрел
на него,ав голове крутилось: что с тобой
стало? Его седина, этинепривычно холодныеглаза — всё кричало, что он не тот, с кем
ябегал в самоходы из
казармы. Но ясам еговызвал. Я знал, что он придёт.Вот он и пришёл. Ноего вид — эта ледяная пустота —
пробирал до костей. Метка молчала, и это пугало больше, чем её
обычный жар. Никак наклонил голову, его уши шевельнулись, а глаза
изучалиэтого человекас такой сосредоточенностью, будто он
видел что-то, чего не видел я.
Алексей
сделал шаг вперёд. Его ботинки скрипнули по щебню, и этот звук был
единственным, что нарушало тишину. Все замерли —бандиты в
костюмах, риелторы,люди в чёрном,Роман.
Дажееле уловимыйветер, казалось, стих.
Мой
другостановился в центре
площадки, его глаза скользнули по толпе, не задерживаясь ни на ком,
и наконец остановились на мне. Я почувствовал, как сердце
пропустило удар.
А потом
он улыбнулся — холодно, едва заметно, будто знаятайну,
которую никто из нас не поймёт.
— Не
ждали? — спросилон. Его голос был низким, спокойным,
но в нёмпрозвучала
такаясила,что казалосьвоздух стал ещё тяжелее.
Я открыл
рот, но слова умерли в горле. Высокий попятился, кряжистый
сглотнул, а Алексей шагнул ближе.Серпообразный знакнаеголацканеотразил закатный свет иблеснул. Я смотрел на него, своего друга, и
думал: это спасение или конец?
Стоя у своей «Калины», я положил руку на
тёплый капот, ещё не остывший после дороги. Площадка за бетонным заводом дышала
заброшенностью: ржавые ворота дрожали на ветру, как больные зубы, а
над цехами гудела одинокая лампа, бросая пятна света на трещины
асфальта.
Небо, серое и тяжёлое, только начинало
темнеть — до ночи далеко, но света уже не хватало. Никак напряжённо
сидел у моих ног, осматривая площадку. Я потёр ладонь — метка молчала, но, когда
Алексей заговорил, по коже пробежал холод,заставивший еёшевельнуться.
Никак ткнулся носом в мою ногу,его
взгляд метнулся к пустому цеху, где мелькнула
тень. Хотя, можетипоказалось.
Роман топтался у задней двери машины, теребя рукав своей
потёртой куртки. Пот стекал по его вискам, глаза метались, бегали,
не находя для себя достойного места, чтобы остановиться. Я заметил
красное пятно на его запястье, очень похожее на ожог. Двоюродный брат, которому я безмерно
доверял,