— Поступи как обычно. Передай его хозяину с моими
благодарностями, - отрезал Алексей. — И приготовьте машину, я
уезжаю.
Мы вышли к главному входу. Ночь встретила нас тёплым майским
воздухом. Алексей закурил, глядя куда-то вдаль.
— Твоя «Калина» там, где оставил, — кивнул он в сторону стоянки.
— Держи конверт при себе. И помни — три дня.
Я кивнул, сунув конверт во внутренний карман куртки. Никак
потянул меня за штанину — пора было идти.
Когда я заводил машину, в зеркале заднего вида видел, как
Алексей стоит у входа в ресторан, наблюдая за моим отъездом.
Последнее, что я заметил перед тем, как свернуть на основную дорогу
— как к нему подкатил чёрный лимузин и шофёр почтительно открыл
дверь.
Конверт в кармане ощутимо давил на грудь. Три дня. Семьдесят два
часа. Обратный отсчёт начался.
Тёплый ветер шевелил листья деревьев над стоянкой, когда я
подошёл к «Калине». Никак крутился у ног, нервно обнюхивая асфальт
– будто чуял что-то мне не доступное.
Я открыл дверь, усадил пса на сиденье, сам неспешно опустился за
руль.
Двигатель заурчал с первого поворота ключа – редкая удача для
моего видавшего лучшие времена старого ведра.
Конверт, вручённый мне Алексеем, лежал на панели. Чёрный,
матовый, будто поглощающий свет. Я провёл указательным пальцем по
краю – клей держал намертво. Пришлось рвать.
Внутри была единственная фотография. Чёрно-белая. Небольшая
группа не современно одетых людей на фоне какой-то горы. Отец стоял
чуть в стороне, руки в карманах, на губах та самая полуулыбка,
которую я помнил с детства.
– Ну и что тут особенного? – хмыкнул я, поворачивая снимок в
свете уличного фонаря.
И тут заметил. Тени. У всех – длинные, чёткие, падающие влево. У
отца – нет. Совсем. Будто свет проходил сквозь него.
Я перевернул фото. Оборотная сторона была слегка обожжена по
краям, но чётко читалась полузатёртая надпись: «Экспедиция на
Холат-Сяхыл. Тридцать первое февраля тысяча девятьсот девяносто
девятого года»
– Это еще что за хренотень... – прошептал я.
Никак внезапно ткнулся носом в фотографию, зарычал, затем резко
отпрянул, будто обжёгся. Его шерсть встала дыбом.
Я достал телефон, набрал номер деда.
– Алло? – хриплый голос ответил после первого гудка, как будто
он ждал моего звонка.
– Деда, это я. Надо бы переговорить. Кажется, уже пора. Вопросов
у меня много накопилось.