Я показал ей на свою разбитую губу.
— Ой, ты подрался? — она скривилась, наконец оторвав взгляд от
экрана. — Фу. Иди помойся, воняешь чем-то противным.
— Катя, меня только чуть на меня напали двое отморозков. Даже не
пойму, почему. — немного нервно проворчал я.
— М-м, ужас, — она зевнула и потянулась за пультом. — Кстати,
пока ты там геройствовал, я жутко голодала. Представляешь?
— Серьёзно? — я уставился на холодильник. — Ты же даже не
вставала с дивана.
— Ну да, — она невинно улыбнулась. — А зачем?
Я вздохнул, потирая переносицу.
— Катя, пельмени в морозилке, я тебе об этом говорил. На меня
только что двое психов напали, а ты...
— А я голодная! — перебила она, капризно надув губы. — И у меня
сегодня ноготь сломался. Видишь? — протянула руку с идеальным
маникюром, где на мизинце была едва заметная трещинка.
— Кошмар, — пробормотал я. — Прямо как моя куртка. — Показал ей
надорванный рукав.
— О божечки, это же «Зарушка»! — она вдруг оживилась. — Ты
специально её испортил? Я же тебе её сама выбирала!
— Катя, меня сейчас пытались убить каким-то осколком стекла.
— Ну и что? — она перевернулась на бок, устроившись удобнее. —
Ты же ещё жив? Значит, можешь сходить в магазин. Мне ещё крем для
лица нужен. И виноград.
Я молча закатил глаза к потолку.
— Знаешь, мне иногда кажется, что если бы мне отрезало ногу, ты
бы попросила её «убрать, потому что противно».
— Ну... — она задумалась. — Зависит от того, куда ты её уронишь.
Если на ковёр – то да.
Никак, наблюдавший за этим, тихо фыркнул.
— Вот видишь, даже пёс меня понимает, — сказала Катя. — Он
умный. В отличие от некоторых. Кстати! А зачем тебе собака, если
даже людям в этой квартире есть нечего!
Я вздохнул и поплёлся в кухню. Хотя бы пельменей сварю. Перед
тем как мир окончательно рухнет в ад.
Я дёрнулся, вывалившись из сна и открыл глаза — думал, будильник
сигналит, как обычно. Но оказалось, что нет. Никак настойчиво тыкал
меня в щёку влажным и холодным носом. За окном уже рассвело, свет
лился серый, тусклый, как бывает в конце апреле, когда весна уже
вовсю начинает дразнить теплом.
Пёс смотрел на меня круглыми глазами, будто говорил: "Вставай,
лентяй, хватит дрыхнуть". Я потёр лицо, сел на диване — одеяло
сползло, спина затекла, и тут дошло: слишком тихо, Кати почему-то
нет.
— Ну ты и будильник, Никак, — пробормотал я, потрепав его по
лохматой башке. — Куда хозяйка ушла знаешь?