Бледная, с закрытыми глазами, она лежала
в кровати и шептала: «Он вернётся, Стас, он обязательно вернётся к
нам».
Я сидел рядом, держал её руку и
чувствовал, как она медленно холодеет, но не знал, что сказать,
чтобы задержать мать на этом свете. Ведь она уходила, а я оставался
один, совсем один, в пустой квартире с памятью о светлых
временах.
Похоронили мать рядом с могилой отца,
вернее, рядом с табличкой с его именем. И вот, стоя там, пацаном с
сжатыми в кулаки руками, я дал своим родителям и себе самому
обещание, что не сломаюсь, что буду жить так, как они меня
учили.
Я часто вспоминаю их, и каждый раз с
теплотой, с какой-то глубокой, щемящей любовью, которая не уходит,
даже когда я злюсь на судьбу за то, что забрала их слишком
рано.
Отец дал мне уверенность в собственных
силах, умение держать удар, показал, как не теряться в этом мире,
как идти вперёд, даже если всё против тебя. Мама научила любить,
верить, держать сердце открытым, даже когда оно болит...
***
Лес шумел за окном, дорога гудела под
колёсами и я понимал, что жизненные уроки родителей до сих пор со
мной — в каждом костре, который я развожу, в каждом шаге, который
делаю по жизни.
Внезапно радио замолчало — не из-за
помех, а будто кто-то невидимый просто выключил его. Слегка
постучал по приборной панели — и в тот же миг мне показалось, что
между деревьев мелькнула тень, слишком высокая для человека. Я
резко нажал на тормоз. Никого.
«Глючит уже», — прошептал я, но пальцы
автоматом сжали крепче руль. По радио заиграла какая-то старая
меланхоличная песня, которая вновь вернула меня в воспоминания о
жене.
В памяти всплыло, как мы с Леной
когда-то, в съёмной однушке в Мутино, строили планы: квартира,
потом дети — сначала дочка, потом сын. Она смеялась тогда, а её
тёмные волосы пахли фруктовым шампунем. Но чем ближе была
возможность расплатиться за квартиру, тем чаще Лена встречала меня
молчанием.
— Ты живёшь в своих рейсах! — шипела она.
— А без них не будет ни квартиры, ни будущего! — кричал я в ответ,
стараясь её убедить.
Потом тишина, шаги и хлопающие двери. Устал я, чёрт возьми, но сдаваться не
собирался, должен же быть выход.Обязательно нужночто-то сделать, чтобы вернутьупущенные отношения,наладитьнашу жизнь.Вопростольков
том, что я покане
знаю как.
Сон
подкрался незаметно, глаза начали слипаться, веки отяжелели, но я
встряхнулся — не время расслабляться, груз везу, да и жить ещё
хочу.