Охотник немного растерялся под взглядом зверолова, отвел глаза, принялся помогать: взял одну из клеток со зверушками, однако в тот же миг, вскрикнув, опустил, замахал рукой, продолжая охать. Любопытные, оставшиеся возле повозки зверолова, захохотали.
– Что стряслось? – загрузив последнюю клетку с коричневыми белками в повозку, оглянулся на Синигира зверолов.
– Какая-то твоя мышь цапнула, – сердито ответил тот, – да так больно!
– Дай посмотрю, – предложил зверолов, – я разбираюсь в укусах.
– Не стоит, – охотник даже спрятал руки за спину, – не такие раны у меня бывали – и ничего. А тут – какая-то мышь! Уже все в порядке.
Люди, окончательно забыв о путешественниках, отправились по своим делам. Площадь гудела, словно пчелиный улей. Люди что-то покупали, что-то продавали. Медленно наступал вечер, розовый горизонт разливал свет на деревенские улицы, на рощи, дорогу.
– Что будем делать? – незаметно потирая укушенную руку, спросил Синигир.
Тимша стоял возле повозки, своим гордым видом показывая, что не намерен продолжать торговлю.
– Таскать с собой животных мы не можем, – заметил охотник.
– Да, они нуждаются в пище, воде и отдыхе, – вздохнул Тимша.
– Ты и сам нуждаешься в том же. Почему не хочешь их продавать?
Зверолов уже не сердился, но торговать в этой деревне он не собирался ни за что, о чем и сообщил спутнику:
– Я добрым людям продаю зверушек, а перед тем, как продать, рассказываю, как за ними ухаживать, что они умеют, как и чем их кормить. А эти люди не слушают меня – я не хочу им никого продавать.
Синигир не стал спорить.
– Вот что мы сделаем, – сказал он, морщась от боли в руке, – проедем еще немного на север, в Бурую пустошь. Там есть деревня, довольно большая – твоих зверушек местные жители точно купят: для них такие – редкость. А сейчас иди, подкрепись, я подожду тебя здесь.
– В Бурую пустошь? Тогда не будем терять времени: я-то могу перекусить и хлебом, а то и совсем не есть, а они, —Тимша указал на клетки, – не могут.
– Тогда в путь!
Таким образом, непредвиденные обстоятельства вынудили Синигира с Тимшей отклониться от первоначального маршрута и продвинуться еще дальше на север.
Лес ближе к Бурой пустоши поредел: кое-где встречающиеся деревья здесь не вырастали высокими, низкорослые кусты имели чахлый вид, а цветы – блеклые краски. Еще через несколько часов путники стали замечать коричневые проплешины: северные окраины Синего леса постепенно переходили в Бурую пустошь. Стало прохладнее, потянуло сыростью.