– Я… мы с…с товарищем путешествуем, – не сразу сообразив, какие слова лучше охарактеризуют его отношения с Синигиром, – запинаясь, ответил Тимша.
Он рассердился на себя за это робкое заикание. В самом деле, словно ребенок! Незнакомца, видимо, тоже смутила нерешительность юноши, потому что он вдруг спросил:
– А повозка точно твоя?
– Моя! Эту повозку я нарочно сделал так, чтобы клетки все умещались и зверушек не трясло. Я ведь зверолов.
Тут Тимша, к своему крайнему изумлению, чуть было не рассказал случайному собеседнику о том, какой он замечательный зверолов и как поймал свирепого барса! «Да это заразно! Стоило провести день с охотником – и вот вам – уже хочу хвастаться!» – удивился зверолов сам себе.
– Не сочти меня навязчивым, просто я редко встречаю людей издалека, да еще путешественников. Вот хозяин сказал, будто ты направляешься на Черные болота – я и посмел обратиться к тебе с просьбой, – извиняющимся, но от этого не менее мужественным тоном, произнес мужчина.
Тимше льстило, что такой взрослый серьезный и, по речи судя, благородного происхождения человек запросто беседует с ним.
– Да, мы на Черные болота едем, к знахарке. Мой товарищ немного приболел в пути, – объявил он.
– О! Какая удача, – не меняя тона, сказал Мур.
Тимша удивленно поднял брови.
– О, прости, говоря об удаче, я имел в виду, конечно, не хворь твоего друга, просто мой путь лежит именно на Черные болота.
– Ты там живешь? – живо поинтересовался Тимша.
– Можно и так сказать, – как-то уклончиво ответил мужчина.
Но он не знал: туманные ответы не для Тимши, приверженца правды и искренности.
– Не хочешь ли присесть? – пригласил он Мура – любопытство пересилило в нем застенчивость.
И пока тот, кивнув, усаживался напротив, зверолов спросил напрямик:
– Так ты на Черных болотах живешь или нет? И зачем тебе моя повозка?
– Обитаю я на Черных болотах, там, где они граничат с Бурой пустошью, а на повозке я хочу доставить лес. Я не собирался покупать лес сегодня, но так вышло.
Простой ответ понравился юноше: он совершенно освоился, перестал смущаться и заикаться, тем более что ему удалось, наконец, увидеть лицо собеседника, до того спрятанное в тени капюшона. Зверолов именно таким его себе и представлял. Особенный голос Мура полностью соответствовал внешности: в прямых линиях носа и бровей странным образом сочетались жесткость и мягкость; вообще Мура можно было бы назвать красивым, но темно-серые глаза смотрели слишком мрачно, черные брови разделяла вертикальная складка, а уголки губ скорбно опустились книзу.